Чтобы задобрить приверженцев Kidder, Peabody, главным операционным директором был назначен Макс Чэпмен, бывший соперник Сигела в роли возможного преемника Денунцио. Фактически, однако, его полномочия ограничивались ролью исполнительного вице-президента, подотчетного Каткарту. «Они попросили меня заниматься обеспечением доходов компании после вступления в должность Каткарта, которому 61 год», – сказал Чэпмен в интервью «Уолл-стрит джорнэл», насмехаясь над пожилым Каткартом. Не приходилось сомневаться, что теперь GE будет осуществлять контроль, от которого она отказалась при покупке Kidder, Peabody. GE назначила на высшие финансовые и административные должности преданных ей людей и организовала собственную группу надзора за теми подразделениями фирмы, которые занимались бросовыми облигациями и выкупами с использованием финансового рычага. GE старалась сохранить вложенные в фирму 600 млн. долларов. Ее стратегия стала очевидной через несколько недель, когда КЦББ объявила, что заключает с фирмой урегулирующее соглашение о взыскании с нее 25,3 млн. долларов. Одновременно Джулиани в одном из своих редких публичных подтверждений заявил, что дело против Kidder, Peabody возбуждено не будет.

Конечный результат не вызвал в GE особого оптимизма. Боссиди добился своей главной цели: уголовное преследование Kidder, Peabody не грозило. Фирма выжила, чего нельзя было сказать о E.F. Hutton. Руководство GE испытывало, к своему удовлетворению, чувство скорее замешательства, чем утраты. Как вообще могло получиться, что такой инвестиционный банк с давней и безупречной репутацией, как Kidder, Peabody, оказался столь неуправляемым? Теперь, когда угроза привлечения к суду, нависшая над Kidder, Peabody после февральских арестов, миновала, то, что осталось от фирмы, могло беспрепятственно возобновить свой бизнес.

Но что же от нее осталось? Многие в Kidder, Peabody считали, что фирма изменилась до неузнаваемости, превратившись во что-то немногим большее, чем дочерний бутик[98] гигантской GE Credit Corporation – одного из филиалов еще более гигантской GE. Снятие Уигтона с должности и то, как GE обошлась с ним до этого, не оставили от былого корпоративного духа камня на камне. Никто больше не думал о Kidder, Peabody как о «семье». Среди тех, кто покинул фирму на волне «исхода» персонала, начавшегося почти сразу же после ее реорганизации, были Хэл Рич и, под конец, даже Джон Гордон. Они чувствовали себя одиноко и неуютно в организации, которую больше не узнавали. По зрелом размышлении они, однако, поняли, что та Kidder, Peabody, которую они знали и любили, умерла гораздо раньше. Появление в восьмидесятые годы сопряженной с большими деньгами «звездной» системы сделало из Майкла Милкена, Айвена Боски и Мартина Сигела национальных знаменитостей, а старомодных инвестиционных банкиров вроде них самих обрекло на забвение.