За документами Мурадяна вскоре последовало то, что стало очередным прорывом как в деле Милкена, так и в деле Фримена. Вскоре после назначения на должность Бэрд встретился с Картушелло и Макинэни для обсуждения дела Фримена, которое, как дал понять Джулиани, выступило с учетом всей критики в адрес прокуратуры на первый план. Обвинители стояли перед необходимостью доказать правоту своего заявления, что аннулированный обвинительный акт – всего лишь верхушка айсберга. Но где искать дополнительные, подкрепляющие доказательства?

В ходе допросов Сигела Картушелло обратил внимание на разговор, который, как вспомнил Сигел, состоялся у него с Фрименом во время сделки со Storer. Фримен заверил Сигела, что Coniston Partners накапливает акции и «всерьез» готовится к форсированию какой-то крупной сделки. Сигел спросил Фримена, откуда ему это известно. «Я очень хорошо знаю тех, кто покупает акции для Coniston», – ответил Фримен.

Картушелло ухватился за это замечание, которое наводило на мысль, что у Фримена был источник внутренней информации помимо Сигела. Но Сигел не помнил имени этого человека и выразил сомнение в том, что Фримен вообще его называл. Однако в результате ряда оперативно-следственных мероприятий загадка вскоре была разгадана. Coniston накапливала акции Storer через фирму под названием Oakley-Sutton, должностные лица которой оказались теми же людьми, что управляли Princeton-Newport Partners. Глава фирмы Джеймс Риган был товарищем Фримена по комнате, когда тот учился в Дартмуте. Несомненно, это был именно тот человек, о котором Фримен сказал Сигелу. Спустя примерно две недели после ареста Фримена и заявления Сигела о признании вины Риган и Princeton-Newport получили повестки в суд. Как и ожидалось, проверка учетных записей выявила операции с акциями Storer, а записи телефонных разговоров показали, что Риган и Фримен во время сделки часто созванивались.

Бэрд считал, что продолжение расследования в отношении Princeton-Newport может дать положительные результаты. Руководители фирмы, возможно, действовали с Фрименом заодно и могли либо быть сами привлечены к суду, либо рассматриваться в качестве кандидатов на заключение сделки о признании вины с предоставлением иммунитета от уголовного преследования в обмен на улики и показания против Фримена. Как бы то ни было, Бэрду требовалась дополнительная информация, причем он не хотел, чтобы в фирме знали о том, что ею по-прежнему интересуется прокуратура. Поэтому он прибегнул к классическому следственному приему – поиску «обиженного» среди нынешних и особенно среди бывших сотрудников фирмы. Подходящий кандидат вскоре нашелся.