«Пусть все идет своим чередом, Донни», – загадочно ответил Аккерман. Но Энгел настойчиво гнул свое. «Ты единственный человек, который может это сделать», – подчеркнул он.

Известие о встрече Блэка, Энгела и Аккермана на праздновании бар-мицва наряду со слухами об их угрозе уйти из Drexel в случае урегулирования с государственным обвинением молниеносно распространилось по всей фирме. Должностные лица Robinson, Lake, в том числе сама Робинсон, разжигали страсти, пичкая репортеров историями о том, что в фирме назревает бунт противников урегулирования. Сторонники Милкена даже намекали, что Джозеф выторговал для себя как часть сделки иммунитет от уголовного преследования, поставив свои интересы выше интересов фирмы и Милкена. Это явное измышление попало в печать. Джозеф никогда не был объектом расследования, и его иммунитет ни разу не обсуждался. Когда в сентябре прошлого года Джозеф посетил офис в Беверли-Хиллз и клятвенно пообещал поддержать Милкена, его слова были тайно записаны на пленку. Теперь адвокат Лоуэлла Майкл Армстронг грозился обнародовать копии записи. Джозеф пришел в ужас: чего-чего, а такого от собственных служащих он не ожидал.

Все эти отчаянные попытки сорвать урегулирование на каких бы то ни было условиях наглядно демонстрировали, насколько безобразными становятся нападки лагеря Милкена на Джозефа. Миллстайн был так этим удручен, что позвонил Лаймену и поговорил с ним как один член Нью-Йоркской коллегии адвокатов с другим. «Я искренне надеюсь, что это не является началом организованной "пиар"-травли», – сказал он. Лаймен отказался признать факт проведения «пиар» – кампании против Джозефа, однако после звонка Миллстайна критика в адрес его клиента стала все же менее острой.

Блэк и Аккерман не угрожали напрямую, что они уйдут из Drexel в случае, если фирма признает себя виновной, но и не исключали такой возможности. В конечном счете Джозеф добился от них преданности фирме единственным доступным для себя способом: он ее купил. Цена Аккермана составила 100 млн. долларов, которые Джозеф пообещал ему в качестве вознаграждения за удачное завершение сделки с RJR. Блэку и Киссику также были обещаны необычайно щедрые премиальные.

Аккерман сообщил Джозефу о предложении Энгела саботировать сделку с RJR. Когда Джозеф в понедельник дозвонился до Энгела, он был вне себя. «Ты, подстрекатель, – кричал он, – прекрати строить козни!» Энгел был зол не меньше Джозефа: «Ты сообщил обвинителям, что мы на грани банкротства? Если нет, то ты не можешь вести переговоры. Ты должен был сказать: "Вот ключи. Теперь это место ваше. Вы за него отвечаете". Ты сказал это?» «Нет», – ответил Джозеф, и Энгел швырнул трубку.