233

Так какую жизнь вы предпочитаете? Насколько мужественным вы намерены быть? Выбор за вами.

Творческий потенциал, креативность — это весьма увлекательная тема. На протяжении всей истории цивилизаций люди изучали различные # аспекты и, в частности, анализировали жизнь наиболее творческих ^дставителей рода человеческого, чтобы выведать их тайны и воспользоваться ими. Да и сами высокоодаренные люди время от времени размышляли над собственным опытом творчества и пытались найти некую специфическую «формулу» успеха. Но ни одной подобной формулы так _йне появилось. Творчество — отнюдь не постепенный, «пошаговый» процесс, который можно разложить по полочкам.

Кажется, спортсмены больше, чем любая другая группа людей в современном американском обществе, осознают, каким образом следует овладевать творческим подходом. «Концентрация» — обычно этот термин чаще других используется для описания того состояния, которое является существенной предпосылкой для пиковых достижений. «Хорошая игра» может зачастую отличаться от «плохой игры» лишь степенью концентрации. А само состояние концентрации представляется как подавление всяких сомнений и чувства робости, как способ очистить свой разум от отвлекающего мусора.

Некоторые философы сделали это настроение и состояние ума цензом своей заинтересованности. И действительно, представление о необходимости действовать без тени сомнения впервые кристаллизовалось, вероятно, у искусно владевших холодным оружием самураев средневековой Японии. Используя некоторые из философских концепций своего времени, они установили, что наилучшнй способ победить своего противника в поединке состоит в том, чтобы сражаться чисто интуитивно, без задержки на какие-либо размышления. Предпосылкой для этого бы-зи отшлифованные и доведенные до автоматизма технические навыки и приемы, но на самом деле предпринимаемые действия диктовались не мыслями или знаниями, а исключительно чувствами. Очищая, облагораживая и совершенствуя свое интуитивное чутье через посредство постоянной дисциплины практических поединков, японские рыцари были способны развит ь такое состояние ума, ко торое бы минимизировало бес-^Рядок и сумятицу^ мыслей вроде: «О, боже, так о ткуда же он собирается впасть на меня — слева пли справа?» Вместо этого самурай, никогда не ^теРяющий самообладания, уверенный и хладнокровный, а также

полностью сбалансированный, реагировал так, словно он был един со своим противником, словно он в каждое мгновение «знал», что именно случится потом.

«Пусть вместо разума учится тело». Иными словами, когда вы изучаете что-либо, есть смысл на некоторое время выключать или, отсоединять свой разум. Конечно, вы не можете приказать собственному разум\ замолчать, потому что тогда он, напротив, вступит с вами в ответный диалог, но вы вполне способны спокойно отметить доя себя, что он говорит вам, а затем на какой-то период переключиться на другой канал. Подобно самураям, восточные лучники, исповедовавшие дзэн-буддизм¹⁵³, оттачивали дисциплину стрельбы, не фокусируясь на мишени, а борясь за чувство «правильности» выстрела. Если выстрел был «правильным», то мишень поражалась лучниками совершенно естественным образом. Прямое попадание в самое яблочко крошечных мишеней, установленных в затемненных помещениях — вот часть того, что делают стрелки из лужа, придерживающиеся дзэна, но они занимаются этим не ради попадания в цель. Их задача — достижение определенной формы медитации, поиски того самого чувства «правильности».