Все .это напоминает мне об одном руководителе — позволю себе из милосердия назвать его вымышленным именем Джон Джонс. — который как-то, причем довольно недолго, работал в одной из компаний, находящихся в моем подчинении. Человек вполне интеллектуальный, хорошо образованный, с очень приятной внешностью, имеющий прекрасную семью и хорошую трудовую биографию, где говорилось о его пребывании на менее ответственных руководящих постах в других фирмах, он казался полностью пригодным для той важной должности, на которую был назначен.

«Медовый месяц* продлился недолго. Понадобилось совсем немного времени, прежде чем стало очевидно, что Джон Джонс не только не в состоянии продвигаться вперед, но все больше и больше откатывался назад, а при зтом еще и тянет :ia собой других руководителей компании. Вся эта немалая организация беспомощно барахталась и спотыкалась, не в силах выкарабкаться из накатывавших ватами приливов и все белее редких отливов просроченных проектов, не выпаженных своевременно заказов и жалею разваренных клиентов.

Чтобы определить главный источник неприятностей, не потребовалось вест долгие поиски. То ли новая высокая должность нашего друга Джонса ударны ему в юлову и совсем вскружила ее, то ли он отчаянно пытался блеснуть и показать себя - в любом случае, результат был таков, что этот человек совершенно утратил чувство меры и потерял всякое представление о том, ч то можно и чето нельзя. Джонс у веровал в то, что wi сам — }>авни как и организация, которую он возглавлял. - способен творить чудеса, делая все что утодно, и притом за абсу рдно короткое и противоречащее здравому смыслу время. Независимо от тою, чло у нею требовали или просили сделать, Джонс решительно и без секунды колебании обстал выпиши ль зто если не завтра, то уж наверняка после

завтра. А в результате вечно спешащий, вконец измотанный и постоянно перенапрягавшийся персонал вел заведомо безнадежную и обреченную на провал борьбу, сражаясь против невозможного.

И вот, хотя я в основном являюсь бизнесменом и на первом месте у меня должны стоять деловые соображения, я вообразил, что, пожалуй, все-таки смогу оставить Джона Джонса в платежной ведомости своей фирмы после его перевода на менее ответственную должность. Ему было около пятидесяти пяти лет, и я полагал, что при надлежащем отношении этот человек все еще способен хорошо справляться с работой на менее высоком, но все же руководящем посту.

Мне пришлось быстро отказаться от подобных иллюзий, когда выяснилось, что Джонс не только плохо справляется со своими обязанностями в профессиональной сфере, но и полностью запугался в личной жизни. Он купил себе дом, стоивший, по меньшей мере, вдвое дороже той суммы, которая оправдывалась бы его доходами, — причем приобрел его только с самой минимальной оплатой наличными, планируя выплатить остальное в кредит. Далее выяснилось, что после целой серии инцидентов, оставивших после себя неприятный осадок, его вежливо, но твердо попросили покинуть загородный клуб, который он посещал. Оказалось, Джонс влез в долги еще глубже, чем до того — в незаконченные работы и невыполненные обещания клиентам, а негласное расследование выявило, что, вдобавок ко всему, он был еще и тираном в семье, нередко приводя близких в ужас. Словом, ситуация настоятельно требовала скорейшей отставки Джона Джонса, и она была принята прежде, чем высохли чернила на его подписи под соответствующим прошением.