— Я тут, — закинул удочку Гаст, — тебе человека приискал. Сетевой менеджер, целый отдел вел; по крайней мере, от бумаг нас избавит.

— Он что, душевнобольной — к нам наниматься?

— У него дома нет, он в приюте живет, а тут гостиница, все за казенный счет со всякими льготами.

— «Зеленый»?

— Терпеть «зелень» не могу, сам такой. Он «серый».

— Почему в приюте?

— Пробовал начать свое дело; его купили на доверие кидалы с Ровертауна. Я срок собеседования уже назначил; не понравится — откажешь.

— Ну ладно, если он твой протеже…

— Не надо, у меня нормальная ориентация!

— Это значит — тот, за кого просят.

— Скажешь тоже… Он меня на работу не принял.

— Отчего же так?

— Вот и спроси. Может — я «зелень», или неполноценный, или не так одет был? Или по цвету глаз к обивке мебели в их офисе не подходил? Я ему телефон оставил; если, говорю, потребуюсь, то звоните, вот он через шесть лет и позвонил. Значит, я ему чем-то запомнился!..

— Тебя забудешь! По телевизору увидел и вспомнил. Надеюсь, ты его предупредил, что я могу и отказать? Если это месть, то очень жестокая.

— Хил, — Гаст молитвенно сложил руки, — прошу, хоть на три месяца. Пусть бумаги разбирает… А то я закопался с ними.

— Проверка нужна, — тянул Хиллари, — учеба… Опять же, системная работа… Он с BIC не связан?

— Он в киборгах ни уха ни рыла не смыслит.

— Женат? Дети?

— Нет никого.

— Тоже странно. Он не…