— Ты оказался незаконным сыном Хелен Джей, — сказал Збышек, — и Мама наконец-то решила, что недостаточно покупала тебе в детстве дерева для игрушек. Сколько она тебе заплатила за розовость персей, пухлость ланит и курносость носули? Дон, это скотство, ты что, мою половину Приза схачил, м-мародер?

— Как ты можешь так говорить, — загадочно сказал Маллиган. — Верь мне, все честно.

— Не верю, — прямо сказал Маллигану Збышек. — Только не тебе! Колись, Маллиган, а то подам в отставку, тем более, что меч пропал. Терять мне нечего. Кроме моих присосок. Признавайся!

— Тебе вредно волноваться, — сказал Дон заботливо. — Не волнуйся, пожалуйста. Приглашение — в единственном экземпляре. Специально для тебя. В свой Приз я как раз уложился. Ну… почти. Я и Ларкин пригласил. Совершил такой поступок. Нарушил субординацию. Придет, как ты полагаешь?

— Ну мы, вроде, спасители Галактики, — сказал Збышек, все еще нюхая недоверчиво конверт. — Не знаю… Пути Мамаши неисповедимы. Во всяком случае, приятную и почетную телеграмму ты — вы с Энди — огребете, это к гадалке не ходи. А Нурминену послал?

— И даже Чачину, — сострил Дон.

— Я не приду!

— Придешь.

Збышек посмотрел на дату.

— А если меня еще не выпустят? До этого числа?

— Мы подождем, — успокоил Дон. — Без тебя не начнут. Кроме того, Ларкин на Аяксе нет.

— Ну, это известно.

— А где она? Я не знаю.

— Дон, а где твой коммуникатор? — полюбопытствовал Збышек. — Который, согласно инструкции, ты обязан таскать в кармашке на заднице? Ты что, оперативок не принимаешь?

— Да я его… это… Нет с собой.

— Раб инструкций! — восхитился Збышек. — Старый служака! Просвещаю! Мама — на Столице, с докладом. Вчера выступала в парламенте. С Сухоручкой рука об руку. А с сегодняшнего числа — в отпуске, который проведет на правительственном курорте Амальгама. Понял?

— А вторжение? — удивился Дон. — Кто вторжение-то готовит?

— Ну, это я не знаю. Баймурзин, наверное, с замом по тылу, наверное. Что там у них, некому? Вообще, Дон, ты совесть-то поимей, это я больной, это ты должен меня развлекать последними новостями, а не я тебя!

— Правильно, — согласился Дон. — Ты больной. Тебе делать нечего. Лежи на животике и слушай прессу. А я занят.

— Заметно. Щечки ввалились, глаза красные… Ну да бог тебя простит. Мы с тобой в армаде?