— Нет, твой косяк! — возразил Капитан, — согласился бы на дверь, и все чики-пуки! А то, махаться ему западло вдруг!

— С кербами надежнее. Ты знаешь, сколько у атсанов этих осин?

— Под бочок к Ма-Мин захотел?

— А Ма-Мин не трожь!

— Да кто ее трогает? Вот Тромп ее, говорят, тронул…

Боцман успокоился, присел на корточки, запустил пятерню в бороду. Наконец, сказал:

— Святая Ма-Мин жива. Я знаю точно.

— Да пошел ты!..

— Только с тобой!

— А некуда, братан.

— Кербов бы сюда. Или выкидуху…

— Арконский мечтатель. Нормальные пацаны ходят через двери.

— Это я ненормальный?! — Вскочил Боцман с пола.

— Ну, не я же… — хихикнул Капитан, и все началось по новому кругу.

В карцере время суток определить было невозможно, и бандиты, проведя ночь за бесплодными словесными баталиями, заснули лишь под утро. Если Истина и родилась в их спорах, то, убоявшись гигантского количества матюгов, немедленно укатила в самые дальние миры за десятью вратами Бильреста.

Проснувшись первым, Боцман обнаружил, что дверь открыта. Неужто Отмыра… Он скатился на пол со своего мышебоя и ринулся к Капитану. Но разбудить его не успел.

— Па-адъем, мужики! — Раздалась из-за двери громкая команда.

— Мужики на работе, — огрызнулся Капитан. Он спокойно поднялся со своей койки и стал ждать продолжения. В карцер зашел атсан, в ручках которого был зажат очень знакомый предмет. Восьмимерная выкидуха! Капитан остался стоять неподвижно, Боцман тоже застыл. Против выкидухи приема нет.

— Ну, бунтовщички-пленнички, — атсан с выкидухой слегка подпрыгнул, — вперед и без глупостей!

— Куда? — Заерепенился Боцман. — Нам и тут не плохо!