Кмузу уже вернулся и собирал грязное белье в стирку.

— Вам звонили, яа Сиди, — известил он меня.

— Сюда? — Меня удивило, почему не позвонили по моему личному номеру, ведь телефон я всегда носил на поясе.

— Да. Сообщения не оставили, но просили позвонить Махмуду. Номер телефона на вашем столе.

Возможно, меня ждали утешительные новости. Вначале я собирался заняться вторым из трех неотложных дел — Умм Саад, но решил, что она подождет. Я подошел к столу и назвал номер Махмуда. Он тут же ответил.

— Привет, Махмуд. Это я, Марид.

— Привет, у меня к тебе дело.

— Подожди, я сяду. — Придвинув стул, я уселся у телефона. На моем лице появилась злорадная усмешка, но с этим я ничего не мог поделать. — Итак, что у тебя?

После непродолжительной паузы Махмуд сказал:

— Насколько тебе известно, я был очень опечален смертью Иржи Шакнахая, да будет с ним благословение Аллаха.

В чем лично я сильно сомневался. Если даже я не предполагал, что Индихар замужем, то сомневаюсь, что об этом было известно Жаку, Махмуду и остальным. Кроме Чириги. Чири всегда была в курсе подобных дел.

— Это была трагедия всего города, — уклончиво сказал я.

— Это трагедия и для Индихар. Представляю себе ее горе. А бедность только усугубила ее положение. Я искренне сожалею, что предложил ей работать у себя. С моей стороны это было бессердечным поступком.

— Индихар — истинная мусульманка, — ответил я ледяным тоном. — И потому вовсе не расположена развлекать тебя или кого-либо другого.

— Я знаю, Марид. Не надо так горячо за нее вступаться. Главное — она поняла, что всех своих детей прокормить не сможет. Ты упоминал о том, что Индихар хочет отдать одного ребенка приемным родителям.

Я ненавидел себя за это.

— Видимо, ты не знаешь, что в свое время моя мать была вынуждена продать моего младшего брата.

— Брось, Магреби! — сказал Махмуд. — Это не купля-продажа. Ведь торговля детьми запрещена. Мы не можем продолжать разговор в таком духе.

— Ладно. Назови это как хочешь. Ты нашел людей, готовых усыновить ребенка?

Махмуд помедлил с ответом.