— Не совсем, — выдавил он наконец. — Но я нашел посредника. Я знаю его давно и ручаюсь за его честность и молчание. Ведь такие дела требуют любви к людям и большого такта.

— Разумеется, — откликнулся я. — Все это чрезвычайно важно. Не стоит лишний раз тревожить сердце вдовы.

— Так вот, именно поэтому я его и рекомендую. Он немедленно подыщет ребенку любящих родителей, а вдове вручит солидную сумму, причем таким образом, что на них не падет и тени подозрения. Вот так он работает. Думаю, мистер Он — идеальное решение проблемы Индихар.

— Мистер Он?

— Его имя Он Чонг. Он китайский бизнесмен из Кансу. Когда-то я работал его агентом.

— Понятно. — Кровь ударила мне в виски, и я закрыл глаза. — Теперь о деньгах. Сколько платит мистер Он и получаешь ли ты проценты от сделки?

— За старшего он заплатит пятьсот киамов, за младшего триста. За девочку двести пятьдесят. За двух сразу он выплатит надбавку в двести киамов, а за трех — пятьсот. Мне положены десять процентов от сделки. Если ты договоришься с ней об оплате твоих услуг, бери процент от оставшейся суммы.

— Что ж, все справедливо. Большего Индихар и не ожидает.

— Я же говорил, что мистер Он — щедрый человек.

— В таком случае — что дальше? Встретимся где-нибудь или как?

Похоже, Махмуд, клюнул на удочку.

— Сначала мы должны осмотреть детей, чтобы убедиться в их пригодности для передачи приемным родителям. Ты не мог бы завести их через полчаса на Рафи-Бен-Гарсиа, семь?

— Хорошо Махмуд. До встречи. Передай Он Чонгу, чтобы захватил деньги, — Я отключил телефон. — Кмузу, — окликнул я раба, — закругляйся с бельем. Мы едем.

— Слушаюсь, яа Сиди. Подогнать машину?

— Да.

Поверх джинсов я накинул галлебейю, а в карман засунул статический пистолет. Я не доверял ни Махмуду, ни торговцу детьми.

Улица находилась в еврейском квартале, и дом сильно напоминал тот, который мы обследовали вместе с Шакнахаем. Стеклянная витрина была залеплена газетами.

— Подожди здесь, — бросил я Кмузу, вылез из машины и пошел к дому. Я постучал по стеклу; и через некоторое время из щели приоткрытой двери сверкнули глаза Махмуда.

— Это ты, Марид? — раздался его хриплый голос. — А где Индихар с детьми?

— Они в машине. Сначала мне надо поговорить.