Увы, эта мысль никак не вязалась с тем, что предстало перед его глазами после провала через очередное облако.

Земля.

Сначала континент выглядел как плывущий по воде лист каштана, но он становился все больше и больше, и вот уже океанские берега исчезли за горизонтом. Он падал на город, и это выглядело очень реалистично. Земля приближалась так быстро — старый даунтаун, знакомая набережная…

И пятна цветов вдоль берега, розовые и белые вперемежку.

«Каким хочешь, таким и будешь».

Это вышло само собой. Он даже не думал, как это будет в деталях — как округлится тело, как выпустит по бокам жесткие чашелистики, как они закрутят его, тормозя падение… Он лишь вызвал в себе ощущение, с которым жил в том огненном танце — и с удивлением обнаружил новую форму. Новую, но знакомую. Словно то, что ждало внутри, не лежало все это время мертвым грузом, а продолжало расти и зреть. И наконец созрело, как последний куплет не допетой когда-то песни —

Он взорвался с легким хлопком, выстрелив из себя тысячи семян, когда до воды оставалось не более метра. И в последней вспышке сознания даже успел почувствовать, как его семена ложатся на воду — мягко, словно он и не падал с небес, а всего лишь перекатился во сне на холодный край подушки.

ЛОГ 17 (БАСС)

ЛОГ 17 (БАСС)

Да что же она делает, Баг ее зарази!

Еще миг назад тихое, убаюкивающее мурлыканье казалось Бассу самым приятным звуком на свете. Но едва он положил голову на подушку, как звук стал нарастать, превращаясь в тягучие органные переливы Бетховена. После очередного грохочущего аккорда Басс вскочил с кровати — и сообразил наконец, что шум в голове издает его собственный коммут.

«Марек, — пронеслось в голове. — Уже небось рвет и мечет икру от нетерпения». Но искин, уже определивший звонящего, высветил другое имя.

— Привет, Шон.

— Ага, привет… Как ты там, Бастер?

— В смысле?

— У меня сегодня Нгомбо выступает, так это… может, придешь?

— Я же говорил, Шон. Дела у меня.

— А-а, ну хорошо… — Шон замялся, словно отказ Басса нарушил какие-то планы. — Я тут это… хотел спросить. Сегодня приходил один парень, ты наверно его знаешь. Эдди, на Параллели живет.

— Бывший окулист?

— Точно. Он теперь оптическим искусством занимается, очень деловой такой. Спрашивал насчет моей витрины. Знаешь, у меня тут на стекле какие-то ноги вырезаны… И я так припоминаю, что это как-то с тобой связано.