Земляне опускались все глубже и глубже, делая бесчисленные повороты, словно ввинчиваясь по спирали в недра Красной планеты. Они шагали мимо механизмов непонятного назначения и бурной активности гигантского подземного муравейника. Чтобы не заблудиться, капитан Харрисон делал заметки по пути следования, используя компас, карандаш и бумагу-миллиметровку, как когда-то Джарвис во время первой экспедиции. Леруа и Путц галантно помогали Фэнси идти по извивам подземных коридоров. В сложившихся обстоятельствах, к ее чести, теледива вела себя достойно, демонстрируя под белокурыми кудряшками наличие благоразумной головки.
Наконец путешественники вошли в просторное помещение с куполообразным потолком, достойное служить тронным залом. Однако вместо какого-либо официального сиденья центральную его часть занимала гора кожаных подушек и экзотических расцветок тканей скорее органического, нежели искусственного происхождения.
На подушках, приняв томную позу, подобно сластолюбивому восточному владыке и его наложнице — как их обычно изображают в вечерних телевидеоновостях, — возлежали Дик Джарвис и его пернатый друг Твил.
Наряд Дика делал его похожим на марсианский эквивалент Робинзона Крузо. Сшит он был из шкур каких-то неизвестных местных животных и, по всей видимости, выполнял роль узких штанов и жилетки. Под этими предметами туалета виднелись лохмотья чудом сохранившейся старой одежды. На ногах у Дика — стоптанные сандалии, на голове красовалась потрепанная кепка. На груди покоилась отросшая за пять лет борода. На лбу, подобно третьему глазу, сиял почитаемый бочонками-марсианами радиоактивный кристалл-талисман, привязанный узкими кожаными ремешками, какими обычно повязывали лоб и волосы варвары.
Разумного страуса по имени Твил — тонкие ноги с четырьмя пальцами, крошечная головка с клювом длиной восемнадцать сантиметров, пухлое туловище, в котором таился мощный мозг, — спутника Дика, который увел его от соплеменников-землян, последние пять лет также не пощадили. Пестрые сероголубые перья утратили былой блеск, а слегка беспутный наклон шеи выдавал либо некую пресыщенную скуку, либо усталость от попыток осуществить задачу, какая не по силам простым смертным.
Дик Джарвис встретил посетителей с едва заметным воодушевлением. Затуманенные наркотиком глаза с тяжелыми веками слегка расширились, а уголки обветренных губ тронула еле заметная улыбка. Он снял руку с плеча пернатого создания, не менее охмелевшего, чем он сам, и неуклюже поднялся на ноги. Затем, пошатываясь, сделал несколько шагов, обходя горы подушек, и протянул руку