— Наш эскулап тебя сейчас посмотрит.

Он бодро зашагал туда, где уцелевшие пленные охранники ВИН и сотрудники лабораторий баловались пивом и перебрасываясь шутками с охранявшими их перуновцами. Все шутки вертелись вокруг да около лейтмотива "мы б вам дали, если бы вы нас догнали".

— А ты? — Августин вопросительно поглядел на Хотоя.

— Можешь считать, что меня уже нет, — загадочно ответил тот. — Нам не стоит задерживаться здесь до прихода представителей нашей замечательной власти.

— Где тебя теперь искать?

— Я думаю, в столице Вселенной, — только Хотой был в состоянии произнести такую фразу без напыщенной и пошлой интонации.

— В Москве, что ли?

Хотой улыбнулся как умел улыбаться только он. Августин понял, что сморозил очередную глупость.

— В Небесном Катманду.

19

— …а он меня и спрашивает: вас мучают эротические кошмары? А я ему отвечаю: почему "мучают"?

Компания разразилась хохотом.

На борту "Пандоры" никогда не случалось подобного. Люди пили можжевеловый джин "Lardson", поедали четырехэтажные сэндвичи, горланили песни и безостановочно курили.

На первый взгляд, общество "Пандоры" было сугубо мужским. Об этом свидетельствовали и соленые шутки пирующих, и некоторые вольности в обращении.

Ни коммандос, ни интерполовцы не привыкли отказывать себе в свободном выражении своих мыслей. Но если присмотреться повнимательней, то можно было обнаружить на откидном сидении, притаившемся в глубине салона, женскую фигурку, накрытую клетчатым пледом, которая представляла собой объект особого внимания сразу двух пассажиров "Пандоры". То один, то другой подходили к спящей брюнетке и, не обнаружив никаких изменений, присоединялись к остальным.

— Ну что? — спросил Мак-Интайр, когда возвратившийся из дозора сел по правую руку от него.

— До сих пор спит, — вздохнул Локи и таинственно подмигнул Мак-Интайру.