— Капитан, вы безумец! — воскликнул Оливер. — Неужели вы надеетесь, что ваши союзники действительно позволят основать на южных границах Шакалии столицу меченых? Вы им нужны лишь для того, чтобы вашими руками уничтожить королевство. Они просто воспользуются вами, а как только вы станете им не нужны, тут же дадут вам возможность узнать, как выглядит изнутри Гидеонов Воротник!

— Вам нас не победить! — воскликнул капитан Флейр. — Как, впрочем, и им тоже! Мы сражались за нашу свободу и теперь будем бороться за то, чтобы ее сохранить. И не важно, с кем нам для этого придется воевать!

— Что ж, капитан, можете оставаться при своем заблуждении, коль вам это нравится. Я заглядывал в души тем, кого вы называете компатриотами, и скажу вам — они давно протухли, прогнили до самой сердцевины.

— Эх, какие способности, и все они пойдут прахом, — вздохнул капитан. — Зря тебя так долго продержали в Хандред-Локс. Лучше бы ты был с нами с самого начала. И вот теперь ты только усугубишь их ошибку тем, что умрешь в тюремной камере. Ловец волков хочет привести сюда кое-кого из своих подручных, чтобы они растерзали твое сознание в мелкие клочья. Им не терпится узнать, сколько его мерзких дружков ты разоблачил, пока шел сюда по нашему следу. Если ты вольешься в наши ряды как член Особой Гвардии, Виддрейку ничего не останется, как смириться с тем, что в его руки попал хотя бы твой напарник-паровик.

— Если цена моей свободы — рабство всех граждан Шакалии, ты можешь оставить на мне ошейник, — ответил ему Оливер.

Молодой человек, до этого молча стоявший рядом с капитаном, в упор посмотрел на коммодора Блэка.

— Ты почему, старик, так смотришь на меня, словно никогда не видал людей?

— Потому, мой мальчик, что мы с тобой родня. Давным-давно, когда Изамбард Киркхилл сбросил с трона законного короля, одна из моих прапрапрабабок была замужем за братом короля. В ином мире ты бы считался моим племянником, а я бы звался герцогом Фернетианским.

— Но почему в ином мире? Это и так тот мир, в котором я живу, — ответил принц Алфей. — Вскоре я получу корону, зато лишусь рук.

— Страшную цену ты платишь Палате Стражей за свой нищенский трон, — произнес коммодор. — Мой милый мальчик, во имя Великого Круга, скажи мне честно, что ты делаешь в обществе этих чудовищ?

— Ты думаешь, только мои тюремщики из рядов Особой Гвардии жаждут свободы? — ответил принц Алфей. — Я тоже. И я ее непременно получу. Сейчас, пока мы тут разговариваем с вами, самые важные персоны Шакалии съехались в Миддлстил в ожидании того момента, когда хирург поднимет над Парламентской площадью мои окровавленные руки и взмахнет ими словно знаменем. А вот мои новые компатриоты приготовились устроить для толпы зрелище совершенного иного толка.