Когда парень, который задавал вопрос, оказался лежащим лицом на столе с заломленной назад рукой, Джио сообразил, что в этом самом «Отделе сборки» наверняка имеются камеры наблюдения. Скорее всего охрана уже бежит сюда, всего через мгновение дверь распахнется и…
– Где они?! – заорал Джио. – Куда вы их дели?
Поверженный сборщик тихо ныл от боли – Джио слишком сильно давил на выкрученную руку. Ответил другой, тот, что сидел за соседним столом:
– Кого?
Джио повернулся в его сторону, ожидая удара или толчка. Но остальные работники отдела оставались на своих местах и даже не пытались помочь коллеге. Да и двери не открывались, и никто не врывался внутрь, чтобы схватить нарушителя. Здесь всем было всё равно, похоже, этот завод функционировал по инерции, выпуская никому не нужные детали. Что это? Запчасти для компьютеров, какие-то устаревшие модели коммуникаторов? Кому они могут быть нужны, когда «Науком» и государственные компании, работающие по франшизе московской корпорации, наводнили рынок ультрасовременными и при этом дешевыми гаджетами?
Джио отпустил парня. Тот дёрнулся, отлетев в сторону, и упал на пол. Никто не противостоял ему, никто не пытался бороться. И охрана на входе – фикция, видимость благополучия, которого давно нет. Нужно было купить пистолет, как собирался сделать с самого начала. В Сен-Дени это было бы несложно. На входе не обыскивали, никаких наноскопов. Хотя это отребье и так не собирается сопротивляться.
Джио наклонился и поднял с пола золотистую пуговку. Микросхемы посыпались с вершины кучи на пол.
– Откуда здесь это? – спросил он.
Он понимал, что вопрос глупый, что эти люди совершенно ни при чем, они не могут знать, что произошло с его семьей четыре года назад. Да и пуговица…
– Покажите, – сказал один из работников отдела сборки.
Джио протянул пуговицу, встретившись с парнем взглядом. В его глазах застыл страх. Липкий, холодный, словно слизь лягушки. И безразличие было там. Именно поэтому никто из них не пытался сопротивляться: трое против одного Джио, но на помощь товарищу никто не пришел. Они боялись, и им всё равно. В отличие от Джио.
– Не знаю, – констатировал парень, вернув пуговицу. – Мы перепаиваем старые платы. Их с разных складов приносят, просто со свалок. В основном – обычный хлам. Среди них может оказаться что угодно.
Может, конечно, может. Но почему-то оказалась пуговица с пальтишка дочери Джио. Можно всё списать на случайность, на то, что пуговица не та самая, а такая же, но куда деть всю ту странную сеть совпадений в названиях? До Катастрофы эта фабрика принадлежала корпорации ТАСА. Той самой, по вине которой Джио потерял семью.