Даля глубоко вдохнула напоследок, с удовольствием ощущая у корня языка отголоски воздушной свежести, и только потом вышла. Когда за спиной мягко притворилась дверь, мир будто изменился. Она и впрямь ощутила себя улиткой. Только теперь уже нет защитного и уютного панциря.

Телефон продолжал звонить. После недолгих поисков айфон нашелся в кармане вчерашних джинсов.

— Алло?

Голос в трубке полуутвердительно спросил:

— Далия Верникова?

— Да.

— На ваше имя поступил заказ. Принимаете?

— Конечно.

— Отмечаю. Подробности сброшу на корпоративную почту.

— Буду ждать, — ответила Даля, но связь уже прервали.

Когда из «внешнего мира» напомнили о работе, ходить обнаженной даже по собственной квартире стало неуютно. Даля с усмешкой подумала, что вне «тайного сада» ей нужна другая раковинка. На эту роль с успехом годится одежда.

Даля накинула халат, и, включив ультрабук на столе, отправилась заваривать чай.

На кухне царит безупречный порядок и чистота, хотя Ася, сестра Дали, считает ее квартиру пустой. По этому вопросу их мнения всегда расходятся. Даля, например, испытывает жуткий дискомфорт в доме сестры. Там постоянный «творческий» беспорядок, свалка одежды и белья на стульях, грязная посуда во всех комнатах, чашки с ореолами кофе на дне, часто используемые в качестве пепельниц. А так же бесчисленное количество раздражающих вазочек, сувенирных фигурок, картин (в том числе и недорисованных), камешков-ракушек-талисманов, засилье мягких игрушек. Музейная барахолка, говорила Даля, а не жилище.

— Зато уютная, — парировала Ася едко. — Лучше жить в музее, чем на выставке мебели!

— Это минимализм, — отвечала Даля спокойно. — Дом должен быть просторным, чтобы дышать воздухом, а не пылью.

— Это не минимализм, а педантизм! У тебя же даже вся бытовая техника одной фирмы…

Спор мог продолжаться до бесконечности, Ася всегда была упряма, и каждый оставался при своем мнении. Хотя, может быть, она и в чем-то права, кому-то ее квартира может показаться чересчур пустой. Минимум мебели, максимум стекла и пространства. Все, за исключением «тайного сада», в одной цветовой гамме — классической черно-белой.

Набрав из швейцарского фильтра воды, Даля включила электрочайник. Чтобы не ждать впустую, вытянула из кармана халата бусинки наушников, включила айпод на случайное воспроизведение. Звуки тут же потонули в романтической балладе «Мельницы».

Пока закипал чайник, Даля следила за крошечным роботом-пылесосом, тот деловито подбирал на кафеле пола невидимые соринки. У ее ног он замер, подумав секунду, с неудовольствием развернулся. На крышке из фоточувствительно пластика появился гневный смайл, — обычная реакция программы на перестановку в интерьере или внезапную преграду.