— Верно, — задумчиво тянет Маргарет.

Сейчас самое время затопить железную печурку. Уотерхауз кладет немного драгоценного угля, ведомость и только что использованный листок из одноразового шифрблокнота.

— Сейчас станет тепло.

— Замечательно, — отзывается Маргарет. — Я вся дрожу.

Лоуренс воспринимает это как сигнал к началу спасательной операции. Через пятнадцать секунд он в гамаке с Маргарет. Оба ничуть не удивлены, что там очень тесно. Некоторое время они барахтаются, наконец Маргарет оказывается сверху, одна ее нога между ног Лоуренса.

Она потрясена, обнаружив, что у него стоит, и пристыжена, что сразу не догадалась о его муках.

— Бедненький!.. Конечно! Какая же я нечуткая! Тебе наверняка здесь так одиноко! — Она целует его в щеку, что хорошо, поскольку он совершенно ошеломлен и не в силах пошевелиться.

— Мы, гражданские, должны всемерно помогать нашим защитникам, — объявляет Маргарет и тянется рукой, чтобы расстегнуть ему ширинку.

Потом она набрасывает на голову серое шерстяное одеяло и ныряет в новую позицию. Лоуренс Притчард Уотерхауз ошеломлен тем, что происходит дальше. Он из-под полуприкрытых век смотрит в потолок часовни и благодарит Бога, пославшего ему явную немецкую шпионку и ангела милосердия в одной очаровательной упаковке.

Когда все позади, он открывает глаза и глубоко вдыхает холодный атлантический воздух. Все вокруг выглядит необыкновенно четким. Очевидно, с помощью Маргарет его производительность на криптологическом фронте достигнет невиданных высот — если только он убедит ее приходить снова.

Страницы

Страницы

На ипподроме «Аскот» в Брисбене давно уже не скачут лошади. На поле — мельтешение хаки, трава вытоптана солдатскими ногами. Сортиры перемежаются с палатками полевых кухонь. Три смены в день проходят по беговой дорожке мимо притихших пустых конюшен. На поле, где разминались лошади, как грибы выросли два десятка сборных бараков из гофрированного железа. Январь, жара, люди за радиоприемниками, пишущими машинками или стопками перфокарт сидят без рубашек.

Давно позади то время, когда на длинной веранде дома на Генри-стрит жеманились мамзели, а джентльмены, возвращаясь со скачек, сквозь белые перила смотрели на их прелести, проверяли бумажники, забывали о приличиях, поворачивались на каблуках и взбирались по широкой лестнице. Теперь тут живут офицеры и чокнутые математики: на первом этаже все больше австралийцы, на втором — все больше американцы и несколько счастливчиков-британцев, которых вывезли из Сингапура, чтобы генерал Ямасита, Тигр Малайи и покоритель этого города, не взял их в плен и не расколол на предмет секретной информации.