— Лейтенант Роот! — Голос Бенджамина дрожит от волнения.

— Да, капрал, — рассеянно отвечает Роот.

— У меня есть основания полагать, что лейтенант Монкберг — немецкий шпион. Следует немедленно отстранить его от командования и арестовать!

— Сука! — орет Монкберг. Неудивительно: Бенджамин только что обвинил его в измене, за которую грозит расстрел. Однако нога в крепких руках Роота, не рыпнешься.

Роот абсолютно невозмутим. Кажется, ему даже по душе столь чудовищное обвинение. Гораздо интереснее поговорить на серьезную тему, чем придумывать, куда бы еще приставить слово «говно».

— Ты у меня под трибунал пойдешь, падла! — вопит Монкберг.

— Капрал Бенджамин, какие у вас основания для подозрений? — убаюкивающим голосом вопрошает Енох Роот.

— Лейтенант не позволяет мне исполнить долг и уничтожить кодовые книги! — Бенджамин совершенно вне себя.

— У меня четкий и определенный приказ полковника Чаттана! — апеллирует к Рооту Монкберг. Шафто изумлен. Монкберг явно считает Роота компетентным судьей. А может, он напуган и ищет союзника. Офицеры всегда стоят друг за дружку против нижних чинов.

— У вас есть письменный экземпляр приказа, с которым я мог бы ознакомиться? — спрашивает Роот.

— Не думаю, что нам стоит вести этот разговор здесь и сейчас. — Тон у Монкберга по-прежнему просительный.

— Как, по-вашему, быть? — Роот протягивает шелковую нить через обесчувствленную плоть Монкберга. — Мы на мели. Скоро здесь будут немцы. Мы либо оставляем книги, либо уничтожаем. Решать надо сейчас.

Монкберг оседает на стуле.

— Вы можете показать письменные приказы? — спрашивает Роот.

— Нет. Они были отданы устно, — отвечает Монкберг.

— И в них определенно упоминались кодовые книги?

— Да. — Монкберг словно дает показания в суде.

— И в приказах говорилось, что книги должны попасть к немцам?

— Да.

Тишина. Роот завязывает один шов и начинает новый. Потом говорит: