К изумлению и растущей досаде Шафто, Бишоф испытывает невероятный приступ веселья оттого, что его назвали «козлом».

— Какого рожна я буду тебе врать, Шафто! После того как ваши сволочи взломали «Энигму» и поставили радары на все, что движется, наши лодки топят, не успевают те выйти в море. С какой стати кригсмарине будет грузить тонны золота на лодку, которая точно отправится на дно?!

— Спросил бы у тех, кто грузил его на U-553.

— Ха! Ну я же сказал, ты несешь ерунду! U-553 потопили год назад, во время атаки на конвой.

— Ни хера. Я видел ее пару месяцев назад, — говорит Шафто. — У Йглма. Она была под завязку набита золотом.

— Чушь собачья, — возмущается Бишоф. — Что нарисовано на боевой рубке?

— Белый медведь с пивным бокалом.

Долгое молчание.

— Хочешь еще? Я был в каюте у капитана, — продолжает Шафто, — и там висела его фотография в компании дружков. Как я теперь припоминаю, один здорово смахивал на тебя.

— Что мы делали?

— Вы были в плавках, с блядями на коленях! — орет Шафто. — Если, конечно, они вам не жены, но тогда, уж прости, твоя жена — блядь.

— Хо-хо-хо-хо-хо! — Бишоф переворачивается на спину и некоторое время разглядывает трубы. Потом заводит по новой: — Хо-хо-хо-хо-хо!

— Я что, выдал какую-то тайну? Если так, чтоб тебе сдохнуть, падла, — говорит Шафто.

— Бек! — орет Бишоф. — Ахтунг!

— Что ты делаешь? — спрашивает Шафто.

— Добываю тебе морфий.

— А. Спасибо.

Через полчаса появляется командир. Довольно пунктуально для офицера. Они говорят с Бишофом по-немецки. Шафто несколько раз слышит слово «морфий». Наконец командир зовет медика, и тот вводит Шафто примерно полшприца морфия.

— Вы что-то хотели сказать? — спрашивает командир у Шафто. По всему, славный малый. Вообще они все теперь славные.

Первым делом Шафто обращается к Бишофу: