— И загорает топлес. Все наши парни не знали, куда глаза девать.

— Она чудо.

— А я?

Оливер поцеловал ее в макушку.

— А чего Кристофер такой мрачный? Съел что-то не то? Булочку с корицей вместо булочки с тмином?

— Ну, ты же встречалась с Робом Мирандола все лето.

— Замечательно! Уже кто-то донес. Не встречалась… Ах, надо было уехать с ним в Петербург и стать, наконец, счастливой. Но у него чудесная девушка. И разве не ты мне писал, что Кристофер с кем-то живет? С актрисой по имени Таня…

Оливер зевнул.

— Ох. Ангел… У тебя такой голос пронзительный. Пойду я спать. Хотя у Капельки родился сын два месяца назад, я там хрен посплю… Ор, гам… детское питание, машинка стирает пеленки в бесперебойном режиме.

— Можешь пойти ко мне. Ты же знаешь, бабушка, мама и Дениза всегда тебе рады. А Катрин уже большая, ей не нужны пеленки и детское питание, она весь день смотрит в наушниках «Русалочку» и «Белоснежку».

— Чудо-ребенок. Ну, если ты, правда, не против… Я так соскучился по розовому цвету…

Оливер весь день спал на розовом диване в гостиной, под розовым пледом, Ангел ушла на смену в «Звездную пыль», потом вернулась — переодеться к занятиям; он все еще спал — приоткрыв рот; бледная, перламутровая рука с длинными узкими пальцами свисает живописно до пола; бабушка сидела рядом, на розовом пуфе, и смотрела на него; на столике стоял поднос со стаканом молока и шоколадным печеньем; «бабушка, ты чего?», но бабушка прижала палец к губам: «он похорошел, правда?» Ангел улыбнулась: бабушка все пыталась открыть внучке глаза на красоту Оливера; «он самый красивый парень на земле, бабушка, как его еще земля носит»… В итоге оказалось, что в комнате Оливера устроили детскую для сына Капельки, Света, и теперь там маленькая кроватка и куча игрушек, а все книги Оливера унесли на чердак; и бабушка пригласила Оливера пожить у них; после душа Оливер зашел в гостиную; Катрин смотрела «Спящую красавицу», а все остальные читали, — и он был тронут: «ты же знаешь, в городе про вас много сплетен ходит, пять женщин в розовом доме; всем кажется, вы должны страдать по мужикам и уставать друг от друга, и мучиться прочими фрейдистскими комплексами; а вы читаете, готовите, разговариваете; у вас можно прожить вечность, даже не выходя посмотреть на погоду…» «потому что розовый цвет успокаивает; как тебе твоя кровать сердечком?» «ноги чуть-чуть висят; а так — просто супер, можно спать вдоль и поперек; и балдахин умиротворяет: опустил занавески — и будто в домике; а лампу у меня узурпировала Катрин» «это нечестно; распиши с ней график пользования лампой» «а еще — какие девочке можно рассказывать сказки? она просит, а я знаю только со словами «расчлененный» и «выпотрошенный»; такие можно?» «там есть принцессы?» «ну, в общем… попадаются» «тогда те, где хотя бы принцесс не потрошат, а всех остальных — тех можно; знаешь такие?..»