— Угу.

— Мне не нравится, когда я вижу тебя такой подавленной. Я хочу, чтобы ты была счастлива, понимаешь? — высказал я свою позицию. Что-то подсказывало мне, что Эми поняла меня неправильно.

Бегунья смерила меня холодным пронзающим взглядом.

— Значит, хочешь меня исправить, Хисао? — Вот теперь она действительно разозлилась. — Хочешь прискакать на белом коне и спасти? Прекратить кошмары и фантомные боли в отсутствующих ногах? Восстановить утраченное?

Слова застревали у неё в горле, а вместо них наружу рвались слёзы.

— Что ж, это у тебя не получится. Ни у кого не получится. Никто не станет этого делать, — твёрдо и вместе с тем отчаянно заявила чемпионка.

Я был настолько шокирован её резкими словами, что даже не мог рта раскрыть. Некоторое время мы сидели молча. К моему удивлению, Эми не пыталась отодвинуться подальше от меня, а наоборот, прижималась всё сильнее. Сделав глубокий вдох, она вновь начала говорить.

— Послушай, мне очень жаль. Просто… всё дело в кошмарах. Об аварии.

Ох. Та авария. И как я не догадался… В ней она как-никак потеряла обе ноги, хотя между нами это ни разу не обсуждалось.

— И обычно я с ними прекрасно справляюсь, потому что могу бегать. Бег прочищает мне голову как ничто другое. Когда бежишь, не нужно ни о чём беспокоиться. Я просто сосредоточена на дыхании или поддержании темпа. Так легче. Легче жить. Просто двигаться вперёд. Не думать ни о чём, кроме следующего поворота. А за ним идёт ещё один поворот, потом ещё и ещё, пока я не почувствую, что больше не могу бежать, или думать, или вообще что-либо делать, пока не останется только снизить темп и пойти шагом, восстанавливая дыхание. После такого не думается ни о чём. Но я слишком долго торчала в этом проклятом кресле. Вот и не было возможности. Сегодня всё просто слегка… накопилось.

— Знаешь, ты могла бы мне рассказать обо всём этом. Тебе не нужно справляться со всем в одиночку, — вновь попытка с моей стороны предложить свою помощь. И вновь безуспешная.

Эми печально улыбнулась, будто пытаясь втолковать ребёнку, что любой огонь может обжечь.

— Я справилась. Всегда справляюсь.

— Но почему? Почему ты пытаешься продолжать всё взваливать на себя? Почему ты не доверишься мне и не позволишь тебе помочь? — взмолился я. Я решительно не мог понять её, и это приводило меня в отчаяние.

Опять эта печальная улыбка. Эми наклонилась и почти по-матерински поцеловала меня в щёку. Подвинувшись ближе к моему уху, она открыла мне эту тайну.

— Потому, Хисао. У меня уже однажды украли всё, что я любила и знала. Не знаю, что со мной будет, если так выйдет снова.