Девушка умолкла, не уверенная, стоит ли рассказывать дальше.

Такое чувство, будто у меня внутри всё скручивается в узел.

Она продолжила.

— Поэтому, я не могу на тебя полагаться, Хисао. И на фельдшера тоже. Вообще ни на кого. Только на себя. Вот как всё должно быть.

Закончив эту коротенькую речь, бегунья опустила голову и прикрыла рот тыльной стороной ладони. Совершенно ясно, что разговор окончен. Я пытался подобрать какие-то слова, но тщетно.

— Я… Я, наверное, пойду пока. У меня… дела, — неловко выдохнул я. В очередной раз несу чушь, в очередной раз у меня не нашлось нужных слов. Но что я мог сказать в ответ на это?

Эми даже не подняла голову. В её голосе слышалась усталость… или облегчение. Не знаю, что именно.

— Хорошо, Хисао. Иди, разберись со своими делами. Завтра увидимся.

Я сполз с кровати и поплёлся к выходу, на мгновение замерев в дверях.

— Эй, Эми…

— А?

Тысячи вопросов так и рвались с языка. Но я был настолько запутан, что не мог выбрать ни один из них. После того, как она признала, что никогда не подпустит меня ближе, я чувствовал, будто меня лишили целого мира, моего мира.

Что случилось в той аварии? Знаю, она потеряла ноги, но её это, вроде бы, никогда особо не волновало. Что же там произошло? Что может напугать девушку настолько, что она откажется от любой помощи, даже предложенной её возлюбленным?

Не знаю. Но я хочу знать. Хочу знать настолько сильно, что невозможность добиться ответа на этот вопрос кажется хуже ножа в животе.

— Хисао? Ты что-то сказал? — слегка встревоженно переспросила девушка.

Я всё ещё стоял на пороге. Как полный кретин.

— … нет, ничего. Не обращай внимания.

И я закрыл за собой дверь. И пошёл по коридору. Вниз по лестнице. На улицу. В темноту.

Каким-то чудом я добрёл до своей комнаты. Мои мысли бежали со скоростью раненого зверя, быстро заходя в тупик.