– Добрый вечер, – сказал чиновник.

– И вам того же, – поднял голову тощий, бесцветный бродяга; его костлявые колени, выпиравшие из дырявых брюк, были густо измазаны золой. – Присаживайтесь,

Он чуть подвинулся. Чиновник опустился на корточки, стараясь не испачкать белоснежный костюм. На бледном экране телевизора некий юноша мрачно взирал на бушующие за окном волны. Подошедшая сзади женщина тронула его за плечо.

– Старик не верит, что он увидел там русалку, – пояснил тощий.

– Папаши, они все такие.

Прозрачный голубой дымок таял в быстро темнеющем небе, от костра пахло морем и смолой.

– Вы, ребята, тут что – охотитесь?

– Вроде того, – неопределенно откликнулся тощий. Верзила коротко хохотнул.

– Мы – мародеры, – вмешался старик. Он говорил резко, с вызовом. – А тот, кого наша компания не устраивает, может сваливать на все четыре стороны.

На лицах бродяг застыло ожидание,

– Байрон, отойди от окна, — сказала женщина. – За ним нет ничего, кроме холодного, вечно изменчивого океана. Погуляй, подыши свежим воздухом. Твой отец думает…

– Мой отец думает о деньгах и больше ни о чем!

– Да, кстати, у меня же с собой есть посудина. Вполне приличный бренди. – Чиновник извлек из чемоданчика бутылку, приложился к ней и обтер горлышко рукой. – Вы, ребята, можете верить мне, – можете – нет…

– Приятно иметь дело с понимающим человеком.

– Так ты что, в эту деревню? – поинтересовался тощий, когда бутылка дважды прошла по кругу.

– Да. Хочу зайти к матери Грегорьяна. Вы знаете ее дом?