Через неделю мадам изменила тактику. Увидев настырного шкета на пороге, она бросала ему какую-нибудь мелочь. Теперь-то вернулись к серебру, а тогда ходили маленькие керамические монетки – пуговки такие, оранжевые, зеленые и синие. Мальчонка-то был явно из “приличной семьи”: манжеты кружевные, хоть и грязные, как половая тряпка, и голову держал гордо, прямо носом лампочки сшибал, и вообще. Вот мадам и решила в стыд его вогнать, чтобы отвязался. А он поймает монетки на лету, закинет их в рот и проглотит, и все у нее на глазах, но мадам делала вид, что ничего не замечает. На другой стороне улицы был косметический салон, вот там я и устраивалась обычно, на чердаке, у окошка и смотрела на все эти дела, крайне заинтересованная, чем же закончится поединок между непреклонностью мадам и мерзкой ухмылочкой малолетнего паршивца. Это было вроде старого вопроса – что произойдет, если в несокрушимую стену попадет всесокрушающее пушечное ядро.

Сперва я не обратила на эту вонь особого внимания – ну, принесло откуда-то, чего не бывает. Однако через несколько дней стало ясно: источник омерзительного запаха где-то здесь, рядом с крыльцом. Я бросилась искать и вскоре обнаружила за аккуратно подстриженной куртиной большую кучу дерьма с веселенькими разноцветными вкраплениями – теми самыми керамическими монетками. Тут уж у мадам Кампаспе не оставалось никакого выхода – она нехорошо выругалась и взяла этого засранца в ученики.

– Почему?

– Потому, что он был прирожденным магом. Кроме стальной, несгибаемой воли, обязательной для адепта спиритуальных искусств, он обладал интуицией, чувством неожиданного и парадоксального. Мадам не могла его игнорировать – примерно так же, как художник не мог бы пройти мимо ребенка с идеальным чувством цвета и композиции. Такой талант встречается раз в сто лет. Она его испытала. Ты знаешь прибор, с помощью которого двойники получают ощущение пищи?

– Питание по проводам? Да, прекрасно знаком.

– Один из внепланетных любовников мадам смонтировал ей такой “питатель” в ящике. Смонтировал так, что она могла подавать на нервный индуктор самый обыкновенный переменный ток. Можешь себе представить, что ощущает рука, засунутая в такое поле?

– Жуткую боль, и только.

– Вот именно – жуткую. – Ундина грустно улыбнулась, превратившись на мгновение в девочку-подростка из далекого, безвозвратно ушедшего прошлого. – Этот прибор я никогда не забуду. Гладкий прямоугольный ящик, с одной стороны – дырка, а наверху – реостат и шкала от одного до семи. Вот так и стоит он перед глазами, и мадам с этой проклятой крысой на плече, и длинные ее пальцы на ручке. Она сказала, что убьет меня, если я выдерну руку из ящика раньше времени. Самый жуткий момент моей жизни. Тут уж нашу мадам не переплюнет никто, даже Грегорьян, при всей его изощренности.