– Ну, в общем-то да, но… – Корда неуютно поерзал на стуле. Было видно, что он и сам уже не рад, что начал такой разговор. – Ни у одного из них нет необходимой для этого расследования подготовки. Да и допуска – тоже.

– Похоже, у вас очень ограниченный выбор. – Мушг улыбнулась, хищно сверкнув маленькими острыми зубками. Филипп откинулся на спинку кресла и с интересом сощурился – он уже знал, что последует дальше. – Судя по всему, у вас слишком громоздкая система допусков. Вам стоило бы подать в Аналитический отдел заявку на реструктурирование.

В Звездной палате повисла тишина.

– Возможно, мы так и сделаем, – неохотно промямлил Корда, – Я назначу новое совещание.

Все присутствующие чуть заметно расслабились. С делом, из-за которого они собрались сюда, покончено, сегодня не выяснится больше никаких серьезных фактов, не будет принято никаких серьезных решений. Но совещание нельзя закончить так вот сразу, оно обязательно должно тянуться несколько долгих тоскливых часов. Машина протокольных правил обладает огромной инертной массой – приведенная в движение, она тормозится бесконечно долго, с недовольным, надсадным скрипом.

А потому пять человек продолжали прилежно пережевывать повестку дня, пункт за пунктом, пока не изжевали ее в мочалку.

Зал для поединков был узким и очень высоким, звуки шагов гулко отражались от стен и потолка. В холодном, безжизненном, неизвестно откуда берущемся свете тускло поблескивали деревянные дорожки. Чиновник нагнулся, поднял ртутный шар, к которому многие уже десятилетия не прикасалась ничья рука, и вздохнул.

На какое-то мгновение зеркальная поверхность шара отразила чистые, безо всяких отметин кончики пальцев. Ундина вытатуировала свою змейку после последнего сканирования – ни у одного из чиновников, разгуливавших по Дворцу Загадок, этого украшения не было.

Вдоль стен тянулись узкие, обтянутые холстиной диванчики. Чиновник сел на один из них, взглянул на программированное отражение собственного лица в дуэльном шаре. Отражение маленькое, искаженное – и все равно ясно, что человек, на которого ты смотришь, заметно сдал.

Чиновник изготовился. Замахнулся. Изо всех сил швырнул шар, провожая его мыслью. Шар летел – и быстро, и вроде бы неспешно, превращаясь по пути в металлического коршуна, в кинжал, в грузную каплю раскаленной стали, в боеголовку, в струю кислоты, в копье, в шприц: семь обликов ужаса. Затем он врезался в лицо мишени и исчез. Манекен рассыпался.

В зале появился Корда.

– Твой стол сказал, что ты здесь.

Не глядя чиновнику в глаза, он сел на соседний диванчик. Помолчал.