Четыре года!

По окончании срока – три месяца интенсивной реабилитационной терапии, без этого никак, ведь ты напрочь отвык воспринимать внешний мир, верить собственным глазам. И все равно, даже после этой ихней терапии, просыпаешься иногда и не веришь, что мир существует, что ты сам существуешь.

Я вышел оттуда и лег на дно. Я поклялся никогда больше не подключать свою репу ко всякой электронной хрени, ограничить свои передвижения такими местами, куда можно попасть лично, ножками. Я прожил с тех пор целую жизнь и ни разу не нарушил клятвы. До сегодняшнего дня. Вы понимаете, что я вам говорю?

– Вы говорите, что это для вас важно.

– Вот именно – важно. Очень важно.

– А ваша жизнь, она-то для вас важна? Тогда бросьте свои ребяческие фантазии. Все эти сказки про коралловые замки и про песни русалок. Мы живем в реальном мире, вот в этом, который вокруг вас, другого нет и не будет.

Автомобильные гудки, регулярные и настойчивые. Дорога, пилимо, свободна. Чиновник встал.

– Мне нужно идти.

– Мы даже не успели поговорить о деньгах! – Пуф вскочил, обогнул столик, загородил чиновнику дорогу. – Вы даже не знаете, сколько я готов заплатить. Много, очень много.

– Не надо, прошу вас. Все равно без толку.

– Нет, вы должны меня выслушать. – Пуф жалко всхлипывал; по морщинистому, искаженному отчаянием лицу катились слезы. – Вы должны меня выслушать.

– Этот человек досаждает вам, сэр? – спросил вынырнувший откуда-то официант.

Чиновник застыл в нерешительности. Затем он кивнул. Официант выключил двойника.

“Новорожденный Король” куда-то исчез, как сквозь землю провалился. Чу стояла на подножке “Львиного Сердца” и жала на сигнал. Заметив чиновника, она спрыгнула на землю.

– Ты какой-то не в себе. Бледный.

– Будешь тут бледным, – пожал плечами чиновник. – Один из грегорьяновских ребят пытался меня убить.

Выслушав его рассказ, Чу с яростью ударила кулаком по ладони.

– Вот же сучий кот, – прошипела она. – Вот же долбаный нахалюга!

Неожиданный всплеск эмоций удивил чиновника, даже немного ему польстил. Он не имел полной уверенности, что Чу относится к нему серьезно, не считает ,его дешевым внепланетным пижоном, человеком, которого приходится терпеть, но никак нельзя уважать. Его охватила теплая волна благодарности.