Мы встретились на стрельбище. Он сам выбрал это место, объяснив выбор тем, что из-за ужасного шума выстрелов нас никто не сможет подслушать и записать. Увидев «двойника», я был сильно разочарован: он был действительно похож на президента, но – двойник? Нет.

«Не спешите с выводами, – сказал он, заметив мое разочарование. – Вы удивитесь, когда узнаете, какие чудеса творит грим. Вон видели же, небось, родинку, которую он стер платком? Это все потому, что гримера сменили, а новый пока не умеет влагостойкий грим накладывать».

И рассказал свою удивительную историю. Ту самую, из-за которой «Осмос» закрыли. Ту самую, из-за которой нам пришлось бежать из страны.

Егор

Егор

Работать в Компании было непросто. Иван Ильич действительно пытался создать в офисе, как он сам говорил, «особенную» атмосферу – яркий, необычный дизайн интерьера, большие окна, нехилая зарплата. И все же к нам, к подчиненным, он относился без особого доверия. Меня это нисколько не смущало, я понимал: чтобы держать под контролем Компанию с нашим потенциалом, нужно быть чуточку параноиком; когда в руках у тебя такие технологии, без жестких границ и правил не обойтись – чуть-чуть ослабишь хватку, и все полетит к чертям: случится утечка, или кого-то из важных фигур уведут конкуренты. Я и сейчас считаю, что Иван Ильич поступал правильно: в его общении с нами всегда был элемент психологического давления, манипуляции. Мы были, в сущности, техносектой, со своим жестким уставом и правилами, чем-то вроде «Бойцовского клуба», только без Эдварда Нортона и мордобоя, и, разумеется, не всем это нравилось. Например, Костя – убежденный либертарианец – был вечно всем недоволен:

– Он совершает ошибку, – говорил Костя, когда мы отправлялись на обед в кафе «У черта» (открыто говорить об этом в офисе он, конечно, боялся). – Братание с силовиками может нам аукнуться еще.

– Ты прям как мой брат, – сказал я. – Ему тоже Штази везде мерещатся. Правительство заинтересовано в наших разработках и готово платить, что в этом плохого?

Он показал три пальца – большой, указательный и средний.

– Три вещи. Первое: будем брать у них деньги – потеряем независимость. Инвесторы от правительства – это такой Трикстер: с виду очень щедрый, но всегда есть подвох. Второе: Минобороны распугает других игроков, инвесторы ай-ти-рынка не захотят соваться к нам. И третье: тебя не смущают возможные последствия?

– Я разработчик, моя задача – думать о результате, а не о последствиях.

– Хорошо, разработчик, тогда скажи мне, о каком результате может идти речь, если я уже двенадцать дней жду решения по новым серверам? Двенадцать, Егор!