[2 марта 20ХХ]

Господи, как же сложно работать с Греком! С ним есть одна проблема: он как ребенок с СДВ – не терпит рутины и однообразия, не может усидеть на месте. И если жизнь не обеспечивает его адреналином и сенсациями, он сам начинает искать их в самых неожиданных местах или еще хуже – выдумывать. Так было, например, одиннадцать лет назад, когда он просто свалил из университета и отправился спецкором на Ближний Восток, скакать по барханам под пулями.

Теперь он мой начальник, и моя работа – осаживать его, держать в рамках реальности.

Это ужасно утомительно.

Вот, например, на днях какая-то совсем упоротая история. В сети ходит видеоинтервью Боткина, где он в самом конце случайно платком стирает свою знаменитую родинку со щеки. Нелепость, конечно, но боже-мой, как все возбудились – сколько конспирологии сразу. Ей-богу, люди словно никогда не слышали о графических редакторах и вирусных видео. И Грек, естественно, повелся – ему ведь так скучно писать «обычные» новости и делать «обычные» спецпроекты. И вот – что он сделал? Откопал где-то мужика, который, блин, на голубом глазу утверждает, что он – двойник Боткина и что двойников у президента не меньше трех. Но самое упоротое в другом – этот сумасшедший заявляет, что никакого Боткина уже нет. То есть он есть, но никто не знает, где он.

Президент. Сбежал. Из страны.

И получается, что страной вот уже целый год управляет, эмм, – теневое правительство? Кардинал Ришелье? Колесо решений?

Надо маме рассказать, вот порадуется – жизнь, кажется, опять подражает ее сказкам. На этот раз – даже без помощи гиперреалистов.

История (опять же, со слов «двойника») такая упоротая, что хоть каждое слово кавычками выделяй: президент Боткин действительно был, но полтора года назад он пережил инсульт и стал почти бесполезен, больше не мог выступать – левая часть лица у него не двигалась, левый глаз не открывался, а уголок рта не поднимался при улыбке. В таком беспомощном виде показаться народу он не мог. Ему нашли двойника. Затем – еще одного. Двойников было несколько, их постоянно меняли, зачем – неясно.

Но самое прекрасное даже не в этом, а в том, как настоящий Боткин исчез. Он стал подозрителен и недоверчив, часто даже отказывался есть, боялся, что отравят. Свои же. Его пугало собственное бессилие. И, говорят, что новый виток репрессий – как раз результат его нарастающей паранойи, попытка как-то закрепиться в реальности, любой ценой пустить в нее корни. Он все еще надеялся победить свое тело и каждый день занимался с физиотерапевтом. И в прошлом году, зимой отправился в Китай, в какую-то сверхдорогую клинику то ли в Гонконге, то ли в Шанхае, к одному из лучших физиотерапевтов Азии, доктору Ву. Два дня он занимался на тренажерах, ходил на массаж и принимал солевые ванны, устраивал прогулки по горам с личной охраной. Был бодр и доволен собой.