- Осторожно, вон там! – парень указал на нескольких всадников, неожиданно выехавших из оливковых рощ, тянувшихся вдоль дороги.

- Спокойно, - бросил Пиотровский через плечо. – Это свои, мы должны были здесь встретиться.

Прибывшие быстро присоединились к хоругви, только ехавший впереди поднял руку, приветствуя ротмистра. То был дядька импозантных размеров, одетый в бурую рясу францисканца, с капюшоном, заслоняющим лицо. Его сопровождали несколько шляхтичей из ополчения, усатых верзил с покрытыми шрамами грозными рожами. Было видно, все они, что называется, скандалисты и смутьяны. Тадеуш чрезмерно удивился такой компании, но любопытство пришлось укротить. Времени на то, чтобы задавать вопросы, не было.

Не было у парня времени и на то, чтобы приглядываться к чужакам, потому что уже через минуту навстречу им выехал разведывательный отряд литовской кавалерии. Пан Михал коротко представился и грозным голосом потребовал незамедлительно видеться с великим гетманом. Кавалеристы поели его через недавний лагерь. Везде стояли военные, разделенные на отряды и готовые, но не к бою, а к отъезду. Об этом свидетельствовало направление, в котором были повернуты знамена и обозные повозки. Все это еще сильнее рассердило ротмистра, и он подогнал коня.

Великого литовского гетмана они застали уже сидящим в карете в сопровождении доверенного исповедника и двух советников в золоченых жупанах. Все четверо поглядели на приближающегося королевского посланника с явной неприязнью, а Пац нетерпеливым тоном даже отдал приказ не допускать панцирных к нему. Тут же несколько литвинов попыталось забаррикадировать дорогу приближающейся хоругви. Первый, который поднял руку, приказывая пану Михалу остановиться, получил от ротмистра в зубы так, что даже свалился с коня. Остальных панцирные заставили съехать с их дороги.

- И что это должно означать, ротмистр?! – рявкнул гетман. – Да еще и подняли руку на моего оруженосца, молодого Замойского. Что это вы себе воображаете?

- А то, что мы являемся посланниками короля, который желает знать, почему это вы, мил'с'дарь Пац, не выполняете его приказы! – загрохотал пан Михал, забывая про все вежливые приветствия.

- Королю все еще кажется, будто бы он обладает абсолютной властью, - фыркнул один из сидящих в карете вельмож. – А нечего ему нападать на свободную шляхту и заставлять всякие безумия исполнять.

- Согласен, - вмешался и исповедник. – Перемирие с язычниками – это же оскорбление Бога и Церкви святой. Король Ян с ума сошел, приказывая нам атаковать чужих плечом к плечу с басурманами. И за это будет он подвергнут экскоммуникации, об этом уж я постараюсь…