— А МИД им на кой?

— Если бы я знал. Кто-то засел там… Да и здание, со стратегической точки зрения, находится в выгодном месте. Высокое. Удобно.

— Еще что?

— Еще… Еще почти рядом с нами посты стоят. Стояли то есть. Мы броневичок подогнали. В скверике остался. Пригодится.

— Что японцы?

— Японцы изрядно хитрые жуки. Они готовы оказать нам помощь, однако, о чем думают на самом деле эти самураи, никто сказать не может. В драке они будут с нами, а вот что будет после…

— После драки кулаками не машут…

— Это русская пословица. Вот знают ли о ней гурэнтай…

— Интересная мысль. Мартин… Что там делает журналист?

— Почти то же, что и я. Проводит с боевиками политинформацию по внешней политике.

Откуда у него слова-то такие? «Политинформация…» Я внезапно поймал себя на мысли, что совсем Мартина не знаю.

Вдруг изменился тон голосов в моей голове. Как будто нащупал некий канал в полной неразберихе… Но темнота придавила меня сверху, сжала справа и слева, толкнула в спину, и усталое сознание, которому до боли надоели все эти психоделические загадки, депрессии и комплексы, постоянные погони и ощущение отложенной смерти, просто рвануло рубильник и обесточило все цепи.

Темнота стала абсолютной.

Высоко надо мной прозвучало два голоса, которые я слышать уже не должен был, но по какой-то неведомой причине слышал.

— Спит? — Голос человека высокого, привыкшего чувствовать себя всегда и везде как у себя дома.

— Спит… — Голос мальчика.

— Ты, — первый голос прокашлялся, — ты меня зачем вырубил? Синяк будет.

— А чтобы ты не кормил его всякой дрянью. Особенно если не знаешь всех ее последствий.

— Ну, он не маленький… Да и не должно было быть такого эффекта. Я сам этой «маэстрой» неоднократно ширялся, — произнес первый голос.

— Много ты понимаешь…