— Нет, я сам. Просто...

— Я подожду здесь.

— Спасибо. — Энакин утер слезу и вошел в палату. Меддроиды, занятые другими пациентами, не обратили на него внимания. Он подошел к койке, где лежала тви’лека, и осторожно коснулся рукой ее укрытого простыней запястья.

Дейшара’кор вздрогнула и открыла глаза. Удивление на ее лице сменилось радостью, хотя и продолжалось это не более двух секунд. Ее усталость и истощение были настолько заметны, что жизнь тви’леки, как показалось Энакину, угасала прямо на глазах.

— Энакин...

— Привет. Как ты? — вот и все, что смог из себя выдавить юный джедай.

Измученная болью, ослабшая ладонь Дейшары’кор выскользнула из-под простыни и стерла слезу с его щеки.

— Я в порядке. Яд...

Энакин опять шмыгнул носом:

— Но Корран тоже был отравлен. Его спасли.

— Биохимическая структура тви’леков... отличается от человеческой. — Ее рука опустилась и сжала его ладонь. Ее хватка показалась Энакину ужасающе слабой. — Мне уже ничто не поможет. Я умираю.

— Нет! Так нечестно... Ты не можешь! — Он не заметил, как его голос внезапно осип, горячие слезы опять заливали его щеки. — Только не ты, только не как...

— Чубакка?

Колени Энакина подогнулись, и он, полный отчаяния, начал оседать вниз, но неожиданно обнаружил под собой услужливо пододвинутый стул. Он закрыл лицо руками, пряча слезы, и почувствовал, как сухая ладонь Дейшары’кор ласково гладит его по волосам.

— Я допустил ошибку, и он погиб. А теперь и ты умираешь по моей вине.

— Смерти нет... есть только Сила.

Он поднял на нее взгляд покрасневших глаз:

— Все равно это больно.

— Я знаю. — На ее лице появилась улыбка, но кто бы знал, каких трудов ей это стоило. — Энакин, ты должен знать... хотя я и умираю... я не стала бы ничего менять в своей жизни... как и Чубакка.

— Как ты можешь такое...