— Андалузской, — поправил ее Рэм с усталой, довольной улыбкой.

Так значит, Uno сдержал свое обещание. И озаботился тем, чтобы Рэм узнал об этом как можно раньше, еще до того, как сможет выйти в сеть.

Лида сердито положила посылку на тумбочку.

— А госпожа Ходосеева, наверное, твоя жена? — как бы между делом спросила она. — Вот и гостинец прислала...

— Ирма Ходосеева, Лидочка, — это моя мать... И прислала она мне не гостинцы, а старые православные книги.

Теперь он, наконец, мог быть спокоен. Все должно получиться...

***

Кошак громко, с придыханием мурлыкал, свернувшись клубком на коленях у Олега. Фонарь освещал крошечную каморку, где потолок размещался так низко, что выпрямиться в полный рост было невозможно. На полу лежали два спальника: ее и Олега. А со стены на них смотрела строгая Богородица с глазами инопланетянки и непропорциональным ребенком на руках.

Здесь почти не воняло нечистотами, тупик так и не соединили с верхней системой, и благодаря установленному на повороте высокому порогу полы в кельях были сухими.

Инка недовольно зыркнула на него и перевернулась на другой бок, звякнув цепочкой, которой монахи на всякий случай зафиксировали ее бустеры.

— Опять свою шарманку включил, — с наигранным недовольством проговорила она. — Тварь полосатая...

Олег с улыбкой взглянул на Инну.

— Да будет тебе. Ты же на самом деле вовсе на него не злишься, — проговорил Олег, поглаживая мягкую шкурку кончиками пальцев.

— Это верно, я злюсь не на него, а на его хозяина! Где он бродит? Он, конечно, говорил, что будет непросто и нужно потерпеть, но я себе даже не представляла, что мы окажется в таком дерьме, — прошептала Инна, приподнявшись на локте.

Олег хихикнул.

— А в чем ты думала оказаться, спускаясь в канализацию?..

— Тебе легко рассуждать, ты для них — мученик с ангельскими очами! А мне вот не повезло, у меня, блять, дьявольские ноги!

Он с ласковым укором покачал головой.

— Не ругайся.

— Скоро опять на это долбанное моление погонят, — простонала Инка, перевернувшись на спину. — Как они вообще могут здесь жить? Я уже с ума схожу от этих стен и потолков, и от того, что дует из всех щелей...