— Ты хотел ее о чем-то спросить? — Матильда растерянно посмотрела на друга. — О чем-то важном?

— Пусть справится сам, — рассмеялась Патриция. — Или не справится.

— С тобой мы еще поговорим, — пообещала Матильда. — Твои фокусы…

— Зачем ты собираешься на собрание Вуду?

Кимура удивленно кашлянул, Матильда хмыкнула, Пэт осталась спокойна — судя по всему, ждала именно этого вопроса.

— Мне интересно.

Рассказывать Русу правду, говорить о том, что Папа занял все ее мысли, Патриция не собиралась. Это ее дело, ее поиск, ее путь.

— Интересно слушать тупые поповские речи?

— Может, не будем? — предложила Матильда.

И откуда только взялся проклятый вертолет! Такую вечеринку изгадил!

— Она обещала ответить, — усмехнулся Рус. — И тем затащила меня на бортик.

— Пойдем присядем. — Патриция вернулась к «стоянке», уселась на расстеленную куртку, прислонившись спиной к бетонной стене, и вскрыла банку пива. Над ее правым плечом чернела короткая надпись: «42 forever!» — осанна сетевому пророку, вознесенная безымянным фанатиком.

— Что плохого в том, чтобы сходить на проповедь? — Кимура разрывался между другом и женщиной, которую безнадежно любил. — Простое приключение.

Пэт остановила Кимуру легким взмахом руки.

— Можно я скажу?

— Конечно.

Кимура взялся за пиво. Матильда вздохнула. Патриция внимательно посмотрела на Руса.

— Религия по определению не может быть тупой. Говоря так, ты не просто расписываешься, ты прямо-таки кричишь о своей ограниченности.

— Почему? — Лакри ответил прямым взглядом.

— Потому что если ты не веришь, вполне возможно, ты чего-то не понимаешь.