— Оптимистические заявления верхолазов помогли выиграть несколько десятилетий, но лучше не становится, и возникает разочарование. Мы видим, что ничего не меняется, что мир топчется на месте. Видим, разочаровываемся и обращаемся к тем, кто уже тысячи лет дает надежду.
— Меняем одних сказочников на других.
— Священники всегда давали утешение и надежду. Они были рядом во времена тяжелейших катастроф. Вместе с нами умирали. Вместе с нами радовались избавлению от кошмара. И всегда верили.
— Они продают надежду?
— Самое невозможное, что есть в мире — надежду на лучшее, — тихо подтвердила Пэт. — Но не продают, они делятся ею.
Снизу, со всех трех уровней мостовых, с площадей и тротуаров, из раскрытых окон — отовсюду доносился шум. Какофония городских звуков, причудливая смесь голосов, музыки, урчания моторов и топота ног. Но здесь, на крыше, отчего-то стало тихо. Шум исчез, спрятался за невидимой стеной, уступив негромкому голосу Патриции.
— Согласен, мы в тупике, — протянул Рус. — Но ведь это не повод уповать на чудо.
— Чудеса окружают нас, — убежденно произнесла девушка. — Нужно только их видеть.
* * *
— Клиенты есть? — осведомился Грязнов.
— Попадаются… Я же не зря здесь просто так сижу.