— Да, — мрачно подтвердил он. — Ради «синдина» я был готов пойти на все.

Но фанатики Мутабор не оценили жест доброй воли. Фанатики сказали, что он строит мир наркоманов. Сказали, потому что не видят величия Цифры, не понимают тех возможностей, которые открывает «синдин». Потому что боятся превосходства нейкистов, боятся будущего, построенного на основе Цифры.

«Или понимают лучше тебя?»

«Замолчи!»

Внутренний голос, призывавший прислушаться к словам прелата, приходилось затыкать.

«Это речи искусителя! Храмовник ненавидит Цифру, ненавидит меня… Знает, что предсказанная Поэтессой Эпоха обязательно наступит, и пытается наполнить меня сомнениями!»

«Ева умирает!»

«Ложь!»

Девчонки смотрели, не отрываясь, их преданные взгляды не требовали, робко просили, и Сорок Два сумел выдать ободряющую улыбку.

— Теперь мы абсолютно точно знаем, что «синдин» производит Мутабор. И еще мы знаем, что Мутабор не хочет делиться с нами секретом. — Многозначительная пауза. — Я должен придумать, как заставить этих психов пойти на попятный.

— У тебя получится, — прошептала Красная.

— Я в этом уверен.

Собрался открыть дверь, чтобы наконец спрятаться в своем убежище, остаться в одиночестве и дать волю эмоциям, но Пума мягко взяла его за плечо.

— Еще один вопрос!

— Да?

— Я все думаю о Крюгере…

— Он погиб, — рассеянно отозвался Сорок Два. — Мы потеряли чертовски хорошего парня.

— Нужно сменить базу, — твердо продолжила Ева. — Крюгер знал об «Эвересте».

— Прошло несколько дней, — напомнила Красная.

— Это ничего не значит, — отрезала Пума. — Мы должны уйти на запасную точку. Переместиться в Ланданабад.