— Потом. — Олово вновь вернулся к кнопкам. — Это люк?

— Не трогай!

Поздно. Часть крыши исчезла, довольный собой Олово вскочил на сиденье и по пояс высунулся наружу.

— Мне нра-авится!

— Обивку испачкаешь!

— Мне нра-авится!

— Попросишь Пэт, она тебя покатает.

— За-ачем? Мне просто нра-авится. — Олово вернулся на место, помолчал, внимательно наблюдая за шоферскими манипуляциями Фили, после чего осведомился: — Рулить трудно?

Таратута поперхнулся:

— Зачем тебе?

— Просто спросил. — Олово погладил ручку дверцы. — Любопытно.

— Жарко.

— Не трави душу.

Полевой наноскоп представлял собой нетяжелую конструкцию, напоминающую радар — служащий для определения скорости прибор древних полицейских, который безам показывали в музее СБА. Небольшой сектор, небольшая дальность — наноскоп работал всего на тридцать метров, и слабая чувствительность: «поплавок», конечно, определит, а вот канистру «синдина» в двадцати шагах — большой вопрос. Одним словом, не работа — маета. Да и свалившаяся на Анклав жара, мгновенно превратившая Москву в раскаленную духовку, радости безам не добавляла.

— Что у тебя?

— Пусто.

— А в «Ламборджини»?

— Два урода… — Без прищурился в маленький экран. — Один вообще не подключен. А второй…

Однако в следующий миг в зону действия наноскопа попал ползущий на несколько машин позади «Ламборджини» «Опель Запорожье», и…