Пересекать границу веротерпимых Анклавов было значительно приятнее, чем въезжать в Исламский Союз. Особенно когда ты — прилетевшая на частном самолете VIP-персона. Диспетчеры Шарика направили белый «А-19х» на специально выделенную для дорогих гостей площадку, безы подкатили передвижной наноскоп прямо к трапу — есть правила, которые нельзя игнорировать, — но держались предельно вежливо, ограничившись стандартной проверкой «балалайки». Присланная архиепископом Джошуа Таллером машина — роскошный лимузин «Мерседес Мао» — ожидала тут же, неподалеку от трапа, и, покончив с формальностями, мамбо немедленно переместилась в прохладный салон. Ее спутники разместились в двух машинах сопровождения, после чего кортеж покинул транспортный узел, выехал на МКАД и взял курс на юг, к Занзибару.
К московскому оплоту Католического Вуду.
Водитель скрывался за непрозрачной перегородкой, урбанистические картинки за окнами лимузина не казались интересными, а потому откинувшаяся на мягкие подушки Каори без помех продолжила начатые еще в самолете размышления.
«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Я не знаю, что ты увидишь, пойдя за книгой, но полагаю, тебе будет нелегко. И умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что».
Мамбо ожидала от Джезе любого совета, кроме этого.
Он усомнился в ее вере? Вряд ли. Архиепископ слишком хорошо ее знает и не может не понимать, что слово Вуду проникло в каждую ее клеточку, до краев наполнило душу, и нет для Каори другого света, кроме того, что дарит Иисус Лоа. Да и любой мало-мальски понимающий в тайнах Католического Вуду человек знает, что без искренней веры невозможно достичь тех высот, на которых стояла Каори. Невозможно обрести ее силу.
Тогда в чем дело?
Джезе призывал ее быть твердой? Можно подумать, мягкий человек смог бы вызвать смешанное со страхом уважение архиепископов. Не говоря уж о хунганах и мамбо. Ее считали беспощадной, но все, даже недруги соглашались, что садизмом Каори не страдает. Она делала то, что считала правильным и нужным. Вера вела ее вперед. Вера не позволяла ей стать слабой.
Но что же имел в виду Джезе?!
К сожалению, произнеся последнюю фразу, архиепископ потерял сознание, и влетевшие в комнату хирурги унесли его на операцию. Да и не стала бы Каори переспрашивать, не попросила бы уточнить.
«Верь, несмотря ни на что!»
Подразумевая: «что бы ты ни увидела»? Но что ее может ждать такого, что способно поколебать веру?
Каори прекрасно понимала, что Католическое Вуду отнюдь не единственная Традиция в мире и есть на свете люди, которые черпают силу не у духов Лоа. Есть. В противном случае других Традиций попросту бы не существовало. И ей доводилось бороться с этими людьми. С китайцами, с арабами, с индусами… Чем они могут ее удивить?