— Что именно?

— Камиллу.

Дорадо вздрогнул.

— Что случилось? — удивленно прошептала девушка.

Коммуникатор Вим выставил на минимальную громкость, и Чика-Мария не слышала ни слова. В ответ Дорадо отрицательно покачал головой: «Не сейчас, объясню потом» — и продолжил разговор:

— Почему вы решили, что меня заинтересует ваше предложение?

— Я предположил, — мягко уточнил Аль-Кади.

«Не показывать своих чувств!»

Жаль, что не сдержался, что вздрогнул. Но теперь — все. Стиснуть зубы и… нет, не стискивать — заметят. Взять себя в руки, говорить спокойно, уверенно. Говорить как обычно, чтобы все поверили, что говоришь правду.

— Если бы Камилла что-нибудь для меня значила, вы бы ее не нашли. Я бы предупредил ее об опасности.

— Кто такая Камилла? — подала голос Чика.

«Заткнись!»

— Повторяю, господин Дорадо, я всего лишь высказал предположение, — усмехнулся Аль-Кади. — Когда будете рассматривать результаты аукциона, вспомните, что мы увеличили свое предложение на одну жизнь.

«Что делать? Что делать?!»

Промолчать? Закрыть тему? Но в этом случае арабы могут подумать, что Камилла ему действительно безразлична. А спросишь о ней — неладное заподозрит Каори.

— Камилла прекрасный музыкант, — произнес Вим. — И совершенно ни при чем.

— В первую очередь она ваша близкая знакомая, — ответил Аль-Кади. — А уже потом музыкант. Всего хорошего, господин Дорадо.

— Всего.

Жизнь несправедлива, и Вим искренне считал, для большинства людей так, пожалуй, даже лучше.

Но Камилла! Камилла!!