Так же, как и бежали, мы на полном ходу врезались в сухощавых тварей, пинками отшвыривая их от солдат. Тяжелые перчатки скользили, криптоновые пластины темнели и покрывались жухлой коркой от кислоты, плавился пластик на прикладе.

       Я отодрала вцепившегося молодому парню в плечо т'хора за шею, швырнула к стене и припечатала короткой плазменной струей, боясь задеть своих. Подбежала и для надежности с размаху опустила приклад на скалящуюся морду, дробя череп.

       Оглянулась - и бросилась на землю, подныривая под летящей на меня пылающую тушу. Перекатилась, вскакивая с "матерью" в руках, пальнула "веером" прямо в потолок, откуда пикировало еще три твари, и бросилась в сторону, уходя с линии падения. Последнего из тех, кто пробились, добивал взводный, но на и без того не слишком густой строй военных снова лезла болотно-зеленая, вопящая и стрекочущая крыльями волна.

       - Быстрее, баррикада! Уберите раненых! - внезапно пробилась в эфир сквозь выстрелы и свербящие визгливые вопли на грани ультразвука. - Отходим!

       Мимо пробежала Тикки, вскинув на плечо раненого - вместе с еще полудюжиной солдат, вытаскивающих сослуживцев из-под ног отступающей шеренги. Отстреливаясь, она пятилась к узкому проходу в коридор. Какой-то офицер схватил меня за плечо:

       - Баррикада! - с трудом разобрала я сквозь вопли.

       Я кивнула и побежала в тот угол мастерской, где стояли ящики с ломом. Схватила с кем-то вместе верхний и бросилась в коридор, потом - обратно. Еще один. Еще. И еще...

       Отступающая шеренга аръергарда, наконец, дошла до коридора. Загрохотали ботинки бегущих по тесной кишке солдат, затявкали "матери" прикрывающих. Мы лихорадочно громоздили ящики один на другой прямо, оставляя только узкую щель для тех, кто еще не вышел.

       Рявкнул последний заряд, последнего солдата в четыре руки выдернули в коридор, рванулась в пазы и намертво заклинила в режиме аварийной блокировки дверь в ангар, и я навалилась всем телом на последний ящик, закрывая брешь; бросил сверху еще один возникший рядом Маэст. Дверь ангара под слоем ящиков вздрогнула, пошла вмятинами и узкими длинными разрезами. Мелькнул черный длинный коготь, с размаху обрубленный ножом. Засуетились солдаты, подтаскивая из глубины коридоров все новые и новые контейнеры, камни, лом, заваливая ходящую ходуном дверь. Через несколько секунд начали подскакивать и ящики, будто были набиты не железом и камнями, а деревом и птичьим пухом. Мы навалились на них всем телом, упираясь ногами в скользкий каменный пол - два солдата, восемь, двенадцать, двадцать, - пока хватало места, пока тех, кого подпирали в спину в два, в три ряда, не перестало отбрасывать назад.