- Я... Я сейчас занят, - пробормотал наконец парень вместо ожидаемой вариации на тему "в гробу я всех вас видел". Вежливо, с каким-то болезненным блеском в глазах поклонился и быстро зашагал в сторону главной пещеры. И вот тут я испугалась по-настоящему.

       Будь у меня время, я бы догнала его и вытрясла, что с ним творится, но времени вдруг не стало.

       Завыла сирена - настолько резко и надрывно, что заныли зубы. Я схватила ведро и бросилась по привычному маршруту.

       - Ну ты совсем обнаглела, - среагировал Этан на очередную просьбу приглядеть - на этот раз за ведром. - Надо полагать, скоро меня будут гонять эту посуду мыть, как в старые добрые времена?

       Я закатила глаза, спешно влезая в бронежилет и обвешиваясь оружием. Схватила шлем и убежала, так и не развив дискуссию.

       Хаос начинался от порога главной пещеры. Метались и испуганно визжали женщины-гражданские, мешая солдатам пробиваться вперед, висли на руках, истерически что-то голося... Стремительными тенями прыгали пробившиеся сквозь не особенно прочный заслон караульных плакальщицы, инстинктивно целясь в тех, кто помельче и послабее.

       Это был самый настоящий прорыв, в самом паршивом смысле этого слова.

       Силовики в "чешуе" протаранили рыхлый строй солдат, пробежав пещеру насквозь, и скрылись в коридоре, выдвигаясь на передовую. Я проводила сослуживцев почти завистливым взглядом.

       В воздухе запахло кровью.

       Где-то впереди отчаянно закричала женщина. Я кинулась на звук и едва успела поймать за ноги уже вытянувшуюся в броске тварь. Шваркнула изо всех сил о пол головой и оглянулась. У оседающей женщины на боку расплывалось красное пятно - успели все-таки достать. Я подхватила ее за талию, с удивлением опознав Тиссу, и, поколебавшись, все же побежала вместе с ней в лазарет. Там нашелся только Тео, которому я и сгрузила на руки секретаршу, метнувшись обратно.

       То, что творилось в пещерных залах за коротким узким коридором, не поддавалось вообще никакому описанию. Пробившись сквозь толпу, я сначала подумала, что ослепла. А потом поняла, что бывает на свете чернота, которую не могут пробить даже военные фонари, - сотни черных тел с огромными белесыми глазами, слабо фосфоресцирующих в темноте.

       Короткие волоски гривы вдоль всего позвоночника стали по стойке "смирно". А губы зашептали полузабытую молитву Жизни.

       Звезда моя...

       Нас же сожрут и не подавятся.

       Под высоченным, недостижимым для лучей потолком металось грохочущее эхо. Силовики развернулись в широкий монолитный строй, намертво перекрывая подходы к коридору - "матери" сметали накатывающиеся волны ураганным огнем, тяжелая броня не давала выбить зазевавшихся солдат из строя. Мы, с броней слишком слабой, выстроились вторым и третьим рядом, подпирая спины и выжидая.