Орие!

       Я вздрогнула.

       Что? Уже все?

       Они отступают, но в вашу сторону. Кроме как через лабиринт, есть проход вглубь пещер?

       Нет.

       Тогда перекройте его, и быстрее, если не хотите воевать с ними еще пару тысяч лет.

       Я бросилась к взводному.

       Тревога номер один. Натянуть шлемы, разобрать вытряхнутые из карманов и снятые с поясов убитых и раненых боеприпасы. Теперь мы знаем, за что бьемся.

       И будем биться до конца. На этот раз - с надеждой, что не до своего.

       Но когда с озерных берегов хлынула болотная зелень, мысли вышибло, как воздух из легких - от удара звуковой волны.

       Визг летел впереди хаотично плещущей крыльями стаи, усиленный пещерным эхом, и бил не хуже пуль. Я бросилась в сторону, за широкий стенной выступ. О чем ты думал, Рой?! Что мы можем сделать - с этим?!

       У солдат подламывались колени, разрывались уши, но мы стояли, заслоняя спинами жен, сестер и подруг, своих детей и чужих. Затявкали "матери", подпрыгивая в трясущихся руках, выписывая дикие траектории, но все равно попадая - потому что нельзя было не попасть.

       Черная волна врезалась в непрочный заслон, разметала солдат по стенам, подминая под себя, затаптывая и разрывая когтями, и понеслась дальше, мимо госпиталя, мимо гражданских. Пошатываясь и спотыкаясь, я бросилась следом. "Мать" тяжело оттягивала разом ослабевшие руки, и двигаться по прямой стало вдруг непосильной задачей.

       Но я успела - броситься наперерез завернувшим к госпиталю тварям, выпустить полдесятка зарядов, отгоняя их от растерянно вскинувшихся врачей. Услышать, как матерится в полный голос Тео, в шоке застывший у меня за спиной, как яростно что-то кричит мне Тайл, отшвыривая прикладом одного т'хора от упавшей Атки и хватая за шиворот Римса, с трофейной "матерью" бросившегося на второго.

       Больше я не успела ничего - меня подхватило и поволокло новой волной. Чьи-то челюсти вцепились в локоть, и коридоры слились в один черный летящий тоннель.

       Но кто-то из тех, что остались позади, еще помнил, как надлежит хоронить зверя - так, чтобы он уже никогда не смог выйти наружу. Далеко позади глухо хлопнуло - три или четыре раза. Снова вздрогнули стены, и рухнули на землю небеса.

       Последнее, что я услышала в этой жизни - грохот приближающегося обвала и свист камня, летящего в мою голову.