— Что? — вкрадчиво поинтересовалась вдруг Эльвира.

— Я это вслух сказал?

— Нет, но это было довольно громко, — произнес Валера.

— Простите, — пожал я плечами.

— Так что ты сказал про ландшафты?

— Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия, — монотонным спокойным голосом прапорщика из фильма ДМБ произнес я.

— Ну… — задумчиво протянул Валера. — Знаешь, что…

— Знаю.

— …в юмористах карьеру бы ты не сделал, — не обратил внимания на мою ремарку Валера.

— С чего это?

— Ты же сказал, что знаешь.

— Я про многое другое знаю. Так что насчет юмористов?

— Я же уже сказал: в юмористах карьеру бы ты не сделал.

— Почему?

— Потому что это было не смешно.

— А это была и не шутка.

Повисла небольшая пауза, после которой Эльвира коротко и звонко рассмеялась.

Молчавший до этого момента Николаев обернулся и внимательно осмотрел всех нас. Ничего не говоря, он просто показал в сторону острова, призывая помолчать и оценить диспозицию.

Остров Буян, созданный как арена для матча, на три равных сектора был поделен не просто так. В матче полагалось к участию максимум три раунда, а каждая команда начинала каждый раунд в разных местах острова.

Для нас первый раунд должен был начинаться в каменистой пустыне, ближе к границе с голубым, ледяным сектором. В котором начинали наши противники, находясь ближе к границе с зеленым, лесным сектором острова. И таким образом получалось, что на кругу арены наши команды начинают раунд практически друг напротив друга.