Как-то ночью я лежала в своем жилище, плывущем по глади Тихого океана в субтропиках, звезды скользили у меня над головой по своим привычным орбитам – миллион бриллиантовых точек математически четкого света. И я вдруг с отчетливостью, свойственной детству, поняла, что небесный лик – это коллаж.

Часть фотонов, попадающих на сетчатку моих глаз, вылетела из расселины в скале, где прикована Андромеда, еще тогда, когда кочевники последнего Ледникового периода переходили из материковой Европы в Британию по Доггер-банке, не успевшей уйти под воду; другие покинули подмигивающую точку на конце крыла Лебедя, когда Цезарь, обливаясь кровью, упал к подножью статуи Помпея; многие выплеснулись из амфоры в руках Водолея, когда в Азии бушевали жестокие войны, длившиеся десятилетиями, а японские и австралийские беспилотники выискивали в море и беспощадно топили плоты с беженцами, покинувшими свою затопленную или превратившуюся в пустыню родину; еще какие-то сорвались с копыта Пегаса, когда растаяли последние ледники Гренландии и Антарктиды и Москва с Оттавой запустили первые ракеты к Венере…

Уровень воды в мировом океане поднимается и опускается, и поверхность планеты так же непостоянна, как и наши лица: суша вырывается из воды и возвращается в нее; лобстеры с длинными клешнями копошатся на морском дне, которое, по геологическим меркам, всего одно мгновение назад топтали полчища волосатых мамонтов; вчерашняя Доггер-банка оказывается сегодняшним Массачусетским морем. Единственными свидетелями этих непрестанных перемен являются вечные звезды, каждая из которых – отдельный поток фотонов в океане времени.