Всегда есть техническое решение.

117 649 ЛЕТ

История течет подобно разлившемуся после дождей потоку в пустыне: вода растекается по иссохшей земле, огибая камни и кактусы, скапливаясь в углублениях, ища русло, – при этом она разрезает ландшафт, каждой случайной прихотью определяя то, что последует дальше.

Существует значительно больше способов сохранять жизни и восстанавливать то, что могло бы быть, чем полагают Эбби и другие.

В громадной матрице моего мозга-матрешки воспроизводятся различные версии нашей истории. В этих могучих вычислениях мир не один – их миллиарды, каждый населен человеческими сознаниями, но настроен быть чуточку лучше.

В большинстве случаев пути ведут к меньшему кровопролитию. Здесь Рим и Константинополь не разорены; там не пали Куско и Виньлонг[100]. По одной временно́й линии монголо-татары не пронеслись несущей смерть волной по Восточной Азии, по другой Вестфальская модель[101] не становится единой калькой для мироустройства. Одна группа людей, одержимая жаждой убивать, не приходит к власти в Европе, а другая, боготворящая смерть, не прибирает к рукам государственную машину Японии. Вместо того чтобы оказаться под колониальным игом, народы Африки, Азии, обеих Америк и Австралии сами определяют свою судьбу. Рабство и геноцид не становятся слугами исследований и открытий; все ошибки нашей истории благополучно остаются в стороне.

Маленькие группы населения не возвышаются, чтобы потреблять непропорционально большую долю ресурсов планеты и монополизировать путь ее будущего. История исправлена.

Однако не все пути ведут к лучшему. В человеческой природе присутствует мрак, делающий определенные противоречия неразрешимыми. Я скорблю по потерянным жизням, но не могу вмешаться. Это не моделирование. Это не может быть моделированием, если я уважаю святость человеческой жизни.

Миллиарды сознаний, живущие в этих мирах, такие же реальные, как я сама. Они так же заслуживают права самим делать выбор, как и все те, кто когда-либо жил, и им нужно предоставить возможность самим определять свою судьбу. Даже если нам всегда казалось, что мы сами живем в какой-то огромной модели, мы предпочитаем, чтобы правда оказалась иной.

Если вам так больше нравится, считайте это параллельными вселенными, называйте сентиментальным жестом женщины, смотрящей в прошлое, отметайте как своеобразное символическое искупление.

Но разве не каждый разумный вид мечтает о возможности переделать историю? Посмотреть, возможно ли было предотвратить падение из благодати, которое омрачает наш взгляд на звезды?