— Иди нахер со своими выборами, понял? — огрызнулся я. — Не собираюсь я ничего выбирать. Ты мне сейчас очень красиво рассказывал о разнице взглядов, но не учёл, что мне плевать. Любая идеология — говно. Да-да, не улыбайся, любая идеология — это всего лишь фантазия о том, как хорошо будет в будущем, и попытки прикрыть неудобные моменты извращённой логикой. Типа вон там у нас в углу не дерьмо лежит, а удобрение, на котором взрастится величие нашей нации! У меня нет системы взглядов и вряд ли появится. И мне точно не нужны психопаты с банком аргументов, чтобы рассказать, как правильно жить, в кого стрелять и прочее. Сам разберусь. А вот что мне нужно — так это время, чтобы прийти в себя. Поэтому завали-ка ебало, пока я сам тебе его не закрыл!

* * *

Несколькими часами позднее мы снова стояли у входа в бани Мусаями.

— У них же там ни воды, ни канализации! — я игнорировал Эрвина, поэтому тот болтал с Шерифом, пересказывая впечатления от рейда. — Как они могут так жить?

— Нормальн живут, — улыбнулся негр. — Я так ж живу и нчего, нрмально.

— Пойдёте с нами? — спросил я.

— Не, нам не над. Пока! — парни пожали нам руки на прощание и растворились в бесконечной рыночной толкучке.

— Интересно, они не боятся, что мы их кинем? — вполголоса полюбопытствовал Эрвин.

— Неа, — я открыл дверь и указал Эрвину на вход, пропуская его вперёд. — Свои деньги они, если что, получат от Мусаями. А вот он в свою очередь получит их с нас. Пожалуйста, не спрашивай как.

Акира встретила нас стандартным приветствием, а затем замигала и произнесла фразу, явно составленную из обрезков других.

— Проходите, господин… Мусаями… ждёт вас.

Пара минут, небольшой спор из-за необходимости раздеваться — и мы оказались в знакомом супер-пупер-вип зале. С момента нашего ухода здесь ничего не изменилось: ни обстановка, ни громилы, ни сам Мусаями, сидящий в бочке по горло в воде.

После обмена любезностями и пары дежурных вопросов старик вызвал маленького человечка с огромной головой, на которой блестели глубокие залысины. Человечек был одет в самый строгий из виденных мной чёрных костюмов и едва тащил на себе армейский брезентовый чехол, в который можно было бы упаковать носорога.

— Здесь всё, — старик кивнул на чехол. — С ребятами мы расплатились сами. Жаль Бату, он был неплохим парнем, — тут я не сдержался и покосился на Эрвина. — Остаток денег скинем вам на счёт. Рад, что ты исправляешься, Маки.

— Спасибо, — я слегка склонил голову. — Что ж, в таком случае…

— Одну минутку, пожалуйста, — вклинился Эрвин. — Маки, сколько у тебя осталось денег? Я хочу себе эту штуку.