– Таисия Павловна! Таисия Павловна!

Артем презрительно скривился: опомнившийся от потрясения прокурор звал на помощь секретаршу, будто субтильная пожилая тетка могла лучше справиться с разбушевавшимся посетителем. Розовый крысеныш, пискнув, свалился со стола на такого же цвета лысину прокурора и сразу описал ее – видимо, от испуга.

Казарин, поморщившись, шагнул к дверям, пинком распахнул половинки и громко, так, что слышали все, кто находился в приемной, сказал:

– Пидорас!

Затем стремительно, не оглядываясь, вышел в коридор. И шел по нему, не останавливаясь, до самого конца. Пока не уперся в светившуюся тусклым зеленым светом табличку:

«НЕТ ВЫХОДА».

Глава 21 Пьяный Люцифер

Глава 21

Пьяный Люцифер

Казарин убеждается, что у него настоящие друзья, но не представляет себе, что делать дальше.

Стекла кафе «Морг» потели мутной влагой, которая отличалась от того сомнительного пойла, что плескалось в кружках, лишь цветом, но никак не прозрачностью. Да и сама «стекляшка» напоминала огромный стакан, который по недоразумению наполнили вместо спиртовых опитков человеческими отбросами.

Вообще-то, кафешка называлась «Морган», в подтверждение чего на ее вывеске красовался силуэт пирата с повязкой на глазу, изъеденный ржавчиной, словно проказой. Но последние две буквы названия то ли отвалились сами, то ли были кем-то сорваны нарочно… Артем с трудом протолкался к столику-«стоячке», который уже отвоевали Стрижак и Лунц. Майор сменил ментовскую форму на моднявую импортную курточку на молнии, Лунц был по-прежнему в костюме и при бабочке. Без нее Артем еще ни разу его не видел. Бабочки были страстью одинокого старика. Не только в виде галстуков, но и настоящие. Лунц был страстным энтомологом-любителем и собирал засушенных насекомых, а частенько и сам совершал вылазки на природу с сачком, отлавливая бабочек средней полосы.

– Ну как дела, дружище? – спросил Казарин Стрижака, обменявшись с друзьями крепкими рукопожатиями.

Это чтобы у него самого не спрашивали. Ибо дел у Артема больше не было: они остались в сейфе кабинета, который больше ему не принадлежал, как и эти картонные папки. И Стрижак прекрасно понял эту торопливость.

– Дела – как в Польше, пан тот, у кого хрен больше, – схохмил он, пытаясь хоть как-то развеселить Казарина. Артем остался ему за это очень благодарен, хотя веселее ему не стало. Чтобы хоть как-то отплатить другу, он участливо поинтересовался:

– Как там с той кражей-то? Старинный перстень вроде, да? Раскрыли ее? Нашли «гайку»-то эту дурацкую?