— К вам можно присесть? — За спиной внезапно послышался резкий знакомый голос, от которого меня слегка передернуло как пораженного током.

Медленно повернув голову, я понял, что мне не послышалось. Перед глазами действительно возникло хмурое и бледное, словно измазанное толстым слоем самой светлой пудры, лицо Аллы Шевчук. Ее вид действительно кого угодно мог привести в истерический испуг. Создавалось впечатление, что женщина постарела со времени нашей последней встречи, как минимум, лет на двадцать и напоминала в данный момент ту самую старую костлявую мадам с косой, которая приходит к каждому из людей в точно отведенное ему Господом-Богом время.

— Ты?.. Откуда?.. — Я удивленно поджал плечи, пытаясь немного подняться, но Алла этого мне сделать не позволила — одним уверенным ловким движением она подхватила меня под руку, уселась рядом и сразу же засунула свою ладонь в карман моей куртки. Таким образом, мое правое предплечье оказалось зажато цепкой хваткой.

— Не дергайся, Андрей! — приказным жестким тоном выдавила из себя женщина. — Одно твое неосторожное движение, — и этот автобус со всеми пассажирами взлетит на воздух. Я уже сняла предохранитель. Так что, стоит вынуть мою руку из твоего кармана, и сам понимаешь, что дальше будет.

Монотонные слова, произнесенные, как показалось, женщиной-роботом, привели меня в панический ужас. Голова Аллы была обвязана черным блестящим платком, поэтому светившаяся на ее лице опасность никому не могла определенно броситься в глаза. Говорила она очень тихо, — сказанных ею слов тоже никто посторонний не услышал. Люди по-прежнему о чем-то увлеченно разговаривали между собой, улыбались друг другу или же просто смотрели в окно, все как будто бы вполне спокойно шло своим чередом.

До расположившейся под ручку на сидении в самом центре автобуса парочки никому не было никакого дела. Казалось, будто бы нас с Аллой здесь и не было вообще, — мы существовали совершенно в ином мире, в котором не было обыденного спокойствия, а присутствовала лишь постоянная опасность смерти.

Женщина пристально взглянула мне в глаза и ясно увидела отразившийся в них естественный страх, — его просто невозможно было скрыть. Смысл всех произнесенных ею слов наконец-то преодолел барьер легкой паники и дошел до моего немного заторможенного в работе мозга. Я сам не заметил, в какой именно момент начали учащенно цокотать мои зубы.

— Что, боишься? — На лице Аллы, в отличии от моего, не дрогнул ни единый мускул. Она сидела, словно каменная статуя, холодная и непробиваемая. Это была не женщина, это был живой труп — камикадзе, готовый в любой момент уйти из этой жизни в лучший мир и забрать туда с собой десятки окружающих людей. — По глазам вижу, что боишься…