Когда все расселись вокруг стола, Всеволод между делом ответил, что без обручального кольца здесь только он один. И почему-то ему очень захотелось стать таким же, как все, семейным, предсказуемым и спокойным.

– Ребятушки, что нового нарыли? – радостно потёр руки Алдоничев. – Я больше месяца потею над делом жены метрдотеля. Отсутствующий здесь по уважительной причине Александр Никитич Турчин бьётся над загадкой исчезновения Илоны Саламатиной-Стромберг…

– Очень интересные новости! – заинтриговал всех Петренко. – Как ты, Лёня, правильно заметил, я взял два ваших дела со стола Захара Сысоевича и принёс сюда – вон они лежат. А третье – дело Валерия Кавалерова, двенадцати лет. Он сбежал пятнадцатого августа из интерната в Пушкине, а двадцать пятого августа его видели в последний раз в Приморском районе…

– Валерий Кавалеров? – Неясная догадка мелькнула в мозгу Всеволода, но из-за усталости не смогла оформиться в полноценную мысль.

А ещё Грачёв вспомнил о платке с пятном крови Али Мамедова, переданном Тенгизу Дханинджия для проведения экспертизы. Сам Всеволод решил не мелькать сразу после громоподобных происшествий с окровавленным вещдоком в руках. Тенгиз же как раз вчера выезжал к кооперативным ларькам у станции метро «Московская», где был найден труп женщины-продавца.

Ларёк был разграблен практически подчистую. Всеволод не без оснований полагал, что для Тенгиза после вчерашнего будет куда естественнее обратиться в лабораторию с просьбой определить группу и резус-принадлежность крови на носовом платке. Никакой монограммы и прочих отметок там не было, и с этой стороны осложнений не предвиделось. Батоно клятвенно пообещал провернуть это дело как можно быстрее.

– Да, Валерий Кавалеров. Тот самый «В.К.-9», – угрюмо кивнул Петренко. – Что касается номеров, то я подумал и решил вот что. Нора Келль обозначала подопытных только по инициалам, и потому неизбежно должна была нумеровать тех, у кого инициалы совпадали. Получается, что тех, кто имел первые буквы имени и фамилии «Д.Д.», было, как минимум, пять. «В.К.» – девять. «А.О.» оказался первым. Он всегда и во всем был и остаётся премьером, – даже с некоторой гордостью заметил Петренко.

– Ясно. Похоже на правду. – Всеволод под столом сцепил пальцы в крепкий замок, словно раз и навсегда отгораживаясь от попыток разоблачить себя. – Значит, пацан тоже угодил в «лазарет»?

Оба следователя внимательно слушали, время от времени стряхивая пепел с сигарет в стоящую посередине стола хрустальную пепельницу. Некурящий Петренко был занят разговором, а Алдоничев и Вершинин понимающе смотрели друг на друга.