– Не болтай! – ровным голосом сказал Саша, отворачиваясь.

– Ты не видел, и молчи! – огрызнулся Юрий. – Он мне неделю назад открыл, а у самого прыгалка в руках. Согреться, наверное, захотел – тут же ледник! Иначе зачем ему прыгалка-то?

– Действительно, Лев Бернардович очень умело хозяйничает. Для мужчины – большая редкость, – заметил Всеволод. – Жене с ним сказочно повезло – во всех отношениях.

– Не во всех, к сожалению. – Саша старательно перевязал последнюю пачку тонкой верёвочкой. – Он страдает наследственной болезнью, и потому почти все их дети умерли. Папа за ними ухаживал, всё сам делал – даже пелёнки стирал. Хотел матери помочь, виноватым себя чувствовал. А за что, собственно? Он родителей себе не выбирал.

– Так сколько же у них детей было? – изумился Грачёв. – Разве не двое? – Он чуть не сполз с тахты на ковёр и, не глядя, поднял с пола подушку.

– Семеро родились живыми, – тихо ответил Саша. – Сначала – Игорёк, потом – Соня. И дальше – Юра, Володя, Ярослав, Рома. Ну, и ваш покорный слуга – самый последний. Были и выкидыши – тоже пять или шесть, точно не знаю. Остались только мы с сестрой, как видишь. По мужской линии передавалась серповидная анемия. Отец и мать Льва Бернардовича были двоюродными братом и сестрой. Это и выяснилось-то гораздо позже, когда врачи стали разбираться в причинах трагедии…

– А тебе, значит, анемия не передалась? – усмехнулся Грачёв. – Повезло, Сашка, ничего не скажешь!

– Выходит, так! – Саша вдруг помрачнел. – И это странно, потому ВСЕ мальчики должны были нести этот ген. Стало быть, долго прожить они не могли. В смысле – больше трёх-четырёх лет. Чудеса, правда?

– Никаких чудес! – стаскивая свитер и оставаясь в клетчатой фланелевой рубашке, заявил Юрий. – Я тебе давно говорю, что моя мать согрешила в десятом классе. Она родила, а дед с бабкой тебя за своего выдали. Обычное дело.

– Ты бы хоть Всеволода постеснялся! – вспыхнул Минц.

– А чего? Севка, ты деда видел. Веришь, что он Сашку родить? И бабка в том же роде. Да, она молодилась, в лайковых перчатках спала, но ведь была блондинкой с серыми глазами…

– Да знал я Киру Ивановну! – перебил Грачёв. – Действительно, странно, что у них родился жгучий брюнет. Но, впрочем, могли быть такие родственники…

– Э-э, нет! – поднял палец Юрий. – Тут промашка, извини. Согласно законам генетики, у двух светлоглазых родителей черноглазого ребёнка быть не может. Не может, и всё тут! Наоборот – пожалуйста. Против науки не попрёшь, как ни старайся. И мне всякие такие мысли давно в голову приходили. Не может быть, чтобы сестра брата так любила, как Сонька – Сашку! Я вот у ней постылый. Конечно, слишком жгучие остались воспоминания!