– Я хочу знать, с чего ты это взяла, – сказал Василий Дмитриевич после непродолжительной паузы.

– Вечером шестого апреля восемьдесят четвертого года, когда была готова опалубка для этой колонны, Свиридову заманили на сцену. – Дайнека показала рукой наверх. – Поскольку настил сцены для монтажа поворотного круга был демонтирован только частично, его край вплотную примыкал к верхнему краю опалубки. Свиридову убили на сцене и сбросили внутрь опалубки. Думаю, тело легло в основание. Утром седьмого апреля привезли бетон и через рукав бетононасоса стали его заливать. Спустя несколько часов опалубка была наполнена до самого верха.

– Рабочие могли заметить тело, – усомнился Труфанов.

– Высота опалубки около семи метров, сечение не такое большое. Что-то разглядеть можно было только с колосников, с высоты десяти-двенадцати метров. Не думаю, что кто-то из рабочих туда забирался.

– А почему именно в этой колонне, а не в какой-то другой? Их здесь пять.

Дайнека показала на трещины в основании.

– Из-за того, что при заливке там оказался труп, нагрузки перераспределились, что значительно снизило прочность колонны. По ней пошли трещины, и теперь ее нужно менять.

– Ну хорошо… У тебя есть хоть какие-то доказательства? – напрямик спросил Василий Дмитриевич.

– Зачем? – Дайнека пожала плечами. – Разве ее не будут ломать? Скоро сами во всем убедитесь.

Труфанов сказал Вячеславу:

– Демонтаж откладываем на пару часов. Нужно вызвать следователя, криминалистов и понятых.

Вячеслав послушно кивнул, а Дайнека спросила:

– Если я не нужна, можно пойду?

Василий Дмитриевич озабоченно посмотрел ей в лицо:

– Что-то ты бледная. Иди погуляй, но через два часа возвращайся.

– Мне обязательно при этом присутствовать?

– Не я затеял всю эту кашу.

– Поняла. Через два часа вернусь.

Дайнека покинула трюм и на автомате вышла из Дома культуры. Пересекла площадь, двинулась вдоль домов, зашла во двор и села на лавку. Потом вдруг поняла, что сидит у подъезда Лены Свиридовой. По двору бегали дети, гуляла мамаша с коляской. Был погожий июньский день, ярко светило солнце, и не верилось, что в темном трюме, в бетоне, лежат останки девушки, которая когда-то жила в этом доме и смотрела на это солнце.

Прошло почти два часа. Дайнека встала и направилась к Дому культуры. Она трусила, что с ней бывало нечасто.